Готская Испания - [17]
Есть основания предполагать, что во второй половине V в. у вестготов появилась земельная собственность, сходная с франкским аллодом в ранней его форме. После смерти домохозяина земля переходила к его детям. При этом права наследования для сыновей и дочерей были не одинаковы. Дочь могла получить свою долю лишь в пожизненное пользование, т. е. была лишена {59} возможности отчуждать это имущество. Такое запрещение относилось, очевидно, только к земле, которую после смерти дочери наследовали, по-видимому, ее братья[229].
В VI в. в готском обществе расширяется практика отчуждения земли. Если Кодекс Эйриха, перечисляя обычно отчуждаемое имущество, упоминает о рабах, скоте и в общей форме о «вещах», то Antiqua Вестготской правды включает в этот перечень и землю[230]. В начале VI в. дарителям запрещается требовать вознаграждение от лиц, получивших дарение[231].
Официальное право стремится устранить неравноправие женщины при наследовании семейного имущества. Закон Кодекса Леовигильда изменил порядок, существовавшей ранее, в V в., и, должно быть, также в первой половине VI в., установив, что сестры беспрепятственно наследуют равные с братьями доли из всего имущества родителей[232]. Другой закон того же кодекса предписал, чтобы в наследовании имущества, причитающегося родичам из материнского рода, женщины принимали участие на равных правах с мужчинами[233].
Претворение в жизнь законов о наследовании несомненно встречало определенные трудности. В середине VII в. издан был закон, который подчеркивал справедливость требования, чтобы порядок наследования {60} «не разделял тех, кого соединила природная близость»[234]. Согласно этому постановлению, женщины получили равные права с мужчинами на наследование имущества всех родственников — как из материнского, так и из отцовского рода[235]. Следовательно, прежде при наследовании родичам по отцовской линии они не находились в равном положении с мужчинами.
В некоторых случаях ограничения для женщин в области наследственных прав сохранились в VI и в начале VII в. В Кодексе Эйриха указывается, что внук от сына, умершего при жизни отца, получает из имущества деда, то, что причиталось его отцу. Внуку же от дочери причитаются лишь две трети того, что наследовала его мать[236]. Это правило — оно не было чисто германским по происхождению[237] применялось до середины VII в. Лишь закон Хиндасвинта установил равное право наследования для внуков от сыновей и дочерей[238].
Не вполне равноправными были мужчины и женщины и при наследовании по восходящей линии. Так, если умерший имел деда по отцу и другого по матери, то наследство переходило лишь к первому[239]. Это ограничение было отменено в VII в., причем только в отношении приобретенного имущества[240].
Источники свидетельствуют также о том, что в готской {61} Испании существовали ограничения в области завещания имущества, чуждые римскому праву. Вопрос этот довольно сложен, поскольку в юридических памятниках, в частности из-за фрагментарности сохранившихся законов Эйриха отсутствуют некоторые данные, необходимые для исчерпывающего изучения проблемы.
Отдельные исследователи считают, что до 70-х годов V в. у готов вообще отсутствовала свобода завещании, и только Эйрих якобы разрешил свободным людям завещать имущество посторонним лицам, а женщинам к тому же распоряжаться приданым, полученным от мужа[241]. Основанием для этой точки зрения служат содержащиеся в двух законах Хиндасвинта упоминания о некоем прежнем законе, упраздняемом ими и предоставлявшем родителям право завещать свое имущество кому угодно, а женщине — возможность беспрепятственно располагать своим приданым[242]; ссылаются также на закон Эйриха, согласно которому женщина, получившая подарки от мужа, могла при условии беспорочного поведения свободно распоряжаться подаренным после смерти супруга[243]. Lex abrogata, о котором идет речь у Хиндасвинта, нельзя, однако, признать, как показал Ж. Лакост, готским законом. Хиндасвинт должен был знать, что в кодексе Леовигильда содержится законоположение, разрешающее женщине, у которой есть дети, распоряжаться лишь одной пятой частью имущества, подаренного мужем ей сверх приданого[244].
Что же касается упомянутого закона Эйриха, то, возможно, он предполагает как раз такую ситуацию, когда у женщины нет детей[245]. Быть может, {62} существовало не дошедшее до нас установление Кодекса Эйриха, регламентировавшее условия владения подаренным имуществом и той женщиной, у которой имелись дети. Если lex abrogata, там, где в нем говорится о приданом, не является готским, то он, естественно, не может быть готским и в той части, в которой упоминается свобода завещаний. Ж. Лакост заключает, что Хиндасвинт отменял действие некоего римского закона. Новое установление этого короля было рассчитано и на готское, и на испано-римское население
