Готовься к подвигу сегодня - [3]

Наше поколение училось у старших, у коммунистов-ленинцев. Наши сердца с детства были наполнены любовью к Ленину, к первой в мире Стране Советов. Мы восхищались подвигами героев гражданской войны и первых пятилеток. Наши мысли и чувства были высказаны в обращении экстренного пленума ЦК РКП (б) 21—22 января 1924 года «К партии, ко всем трудящимся»: «Ленин живет в душе каждого члена нашей партии. Каждый член нашей партии есть частичка Ленина. Вся наша коммунистическая семья есть коллективное воплощение Ленина». Мы сознавали великую ответственность, которую взял на себя наш комсомол, приняв почетнейшее наименование — Ленинский, дав клятву 12 июля 1924 года и призвав всю трудящуюся молодежь нашей страны быть верными хранителями заветов Ленина, проникнуться единой волей и твердой решимостью научиться по-ленински жить, работать и бороться, осуществлять заветы, оставленные нам Лениным.

Старый солдат, я знаю, что золото звезд воин носит в душе своей задолго до того, как он совершит подвиг. А совершать дерзновенные подвиги нашей молодежи побуждает нравственная потребность отдавать все силы делу Ленина, делу народа.

За дело Ленина, во имя Родины

Для меня, как и для большинства моих сверстников-фронтовиков, Великая Отечественная война не стала историей. Я начал участвовать в боях с июля сорок первого рядовым разведчиком и прошел через всю войну. Много воевал и на Севере, и на Востоке. Не раз бывал в тылу противника. Лицом к лицу сталкивался с врагом. Вплотную видел его глаза, ощущал его дыхание. Должен сказать прямо, что мне приходилось видеть смелые поступки и в действиях наших врагов. Но если глубоко вдуматься, то их смелость отличалась от смелости наших воинов. Совершая смелый поступок, враг обычно рассчитывал на легкий успех с минимальным риском, а за смелость надеялся получить поощрение: повышение в звании, в должности или даже Железный крест. Когда же он убеждался, что Железный крест получить опасно, рискованно, а вот деревянный будет наверняка, его смелость вдруг пропадала — и он отступал.

В июле 1941 года мы взяли в плен семь фашистских солдат и офицеров, взяли на опорном пункте, который они яростно защищали. Но когда фашисты увидели, что мы упорно идем вперед, что даже девушка, наша переводчица и санитарка Ольга Параева, бесстрашно рвется к опорному пункту, они поняли, что пулеметы нас не остановят, и, бросив оружие, подняли руки. На допросе пленные говорили, что, когда убедились в безнадежности обороны, испугались, что будут уничтожены, и сдались в плен. На вопрос, почему не сдались раньше, один из них ответил: «Если бы удалось удержать опорный пункт, мы бы получили награды и отпуска».

Советский же воин, вступая в бой, не думает о наградах или материальных благах; он помнит только одно: он частица своего народа, помощник нашей ленинской партии, защитник социалистической Родины. И он держится до конца. Если советский солдат и матрос, сделав все, что в его силах, не находит пути к спасению, он погибает мужественно и даже смертью своей помогает товарищам решить поставленную боевую задачу. В этом высшее воплощение преданности Родине, солдатского долга.

Летом 1970 года в Выставочном зале на Кузнецком мосту в Москве экспонировалась картина художника Ильина «Подвиг старшины Лысенко». На этой картине богатырь Иван Лысенко держит на плечах металлическую крестовину с проволочными спиралями, а под проволокой на батарею врага устремляются наши разведчики. Подолгу задерживались посетители выставки у этой картины, с волнением смотрели на образ богатыря, и по выражению их лиц было ясно: они верили, что так было. Но находились и такие, которые сомневались, считая, что если и было такое, то только в азарте, в боевом порыве.

Хочу ответить скептикам: все было так, как изобразил художник. Ведь это случилось в нашем отряде, в операции по освобождению города Печенги.

Мы получили тогда задачу пройти на мыс Крестовый и разгромить немецкие оборонительные сооружения. Трудным путем, через тундру и сопки, пробирались на Крестовый и вышли туда только на третьи сутки. Ночь была очень темная, и один из разведчиков наскочил на сигнальную проволоку. Взлетела ракета. Перед нами оказалась защищенная мощным проволочным заграждением фашистская батарея. Враги открыли огонь. Необходим решительный бросок. Даю команду: «Кто как может, но всем быть на батарее». Комсомолец Володя Фатькин бросил на колючую спираль куртку и, перекатившись по ней, оказался перед вражескими пулеметчиками. Так же поступил и секретарь нашей комсомольской организации Саша Манин. Володя погиб от огня спаренной пулеметной установки, а Саша, перескочив смертоносную струю, прыгнул в бетонированную пулеметную ячейку и взорвал себя вместе с немецкими пулеметчиками.

Рядом со мной оказался коммунист Иван Лысенко. Заметив мои намерения, он крикнул: «Командир, через проволоку нельзя, погибнешь, я сейчас подниму!»

Я перескочил через проволоку и не видел, что делал Лысенко. Разведчики потом рассказали, что Иван накинул на голову куртку, подлез под крестовину, вырвал ее из земли и, взвалив на плечи, встал во весь рост, пропуская на батарею товарищей. Пули, одназадругой, впивались в тело богатыря, и, слабея, Иван прошептал: