Государство Селевкидов - [53]
Весьма вероятно, что и другие автономные этносы управлялись на основе этих же принципов. Но мы об этом не имеем никакой информации.
§ 7. Династы
Среди автономных общин, непосредственно подчиненных царю, особое место занимают те, которые управлялись династами. Этот тип правления не имеет параллелей ни в птолемеевском Египте, ни, вероятно, в Македонии и Пергаме, но в Азии он, по-видимому, был традиционным.[1201] Фемистокл или Демаратиды были подобными династами при Ахеменидах. Династ — это царек в миниатюре, управляющий своим владением по поручению суверена. Ройметалк во Фракии, вассал Августа, имел официальный титул династа.[1202] В державе Селевкидов династы были локальными правителями,[1203] владевшими своими вотчинами с соизволения царя. Апамейский договор предписывает Антиоху III: «Если Антиох доверил города, которые он должен эвакуировать, другим лицам, пусть он заставит их и гарнизоны покинуть эти города».[1204] Этот пункт договора имел в виду правителей типа Филетера в Пергаме при Селевке I и Антиохе I, Ахея в Малой Азии при Антиохе III. Династа от вождей туземных народов отчетливо отличает то, что он соединял в своих руках гражданскую и военную власть. В своей триумфальной надписи царь Пергама Аттал I упоминает свои победы «над Лисием и стратегами Селевка».[1205] Лисий был династом, владевшим территорией во Фригии. Его именем назван там город. Историю этой семьи династов можно проследить на протяжении нескольких поколений.[1206]
Власть над каким-либо городом или территорией вручалась династу сувереном. По словам Полибия, Антиох III «вверил Ахею владычество над Азией по сю сторону Тавра».[1207] Чтобы привлечь Маккавея Ионатана в Птолемаиду, Диодот Трифон обещал ему: «Я отдам тебе этот город (Птолемаиду), другие укрепления, остальные войска и всех царских агентов, ведающих сборами».[1208] Династ оставался подданным сирийских царей. Еврейский историк многократно повторяет, что Ионатан «удостоился милости» своих селевкидских господ.[1209] Династ должен был помогать суверену, посылать ему войска и деньги. Когда Антиох VII осаждал Трифона у Доры, Симон послал ему 2000 отборных воинов, серебро, золото и снаряжение.[1210] Ионатан, вызванный Александром Балой, явился к нему в Птолемаиду с подарками.[1211] Селевк I и Антиох III получали дары от индийских князей.[1212] Будучи подданным, династ подлежал царскому суду. Евреи подали жалобу против Ионатана Александру Бале.[1213]
Селевкиды прежде всего подчинили своей власти большинство правителей стран Востока: правителей Каппадокии, Армении, Чандрагупту в Индии,[1214] Артабараана в Мидии,[1215] Евтидема в Бактриане, при Антиохе III.[1216] Селевкиды развивают большую активность, чтобы сохранить или отстоять свою верховную власть над этими территориями. Артаксий, например, был поставлен над Арменией Антиохом III в качестве его стратега, после сирийско-римской войны провозгласил себя независимым, и около 183 г. до н. э. его суверенитет был признан государствами Малой Азии. Но в 165 г. до н. э. Антиох IV вынудил его к покорности и «заставил выполнить навязанные ему условия».[1217] Другие династы представляли собой скорее царских наместников: Ахей в Малой Азии при Антиохе III, вероятно, и Александр, шурин Антиоха II, в Сардах.[1218] В III в. до н. э. нескольким царским должностным лицам в Малой Азии удалось установить свое господство в каком-либо городе или районе. К этой категории относятся: Лисий и его дом во Фригии, Линией[1219] Моагет в Кибире,[1220] Олимпих в Карии,[1221] но также и Филетер Пергамский при Антиохе I.[1222] Они согласились, по крайней мере по видимости, быть вассалами сирийских царей.
Во II в. до н. э. распад Селевкидской державы воодушевил кондотьеров на попытки утверждения своей власти в нескольких городах Сирии.[1223] Самыми ранними представителями этих любимцев военной фортуны являются Деметрий в Гамале,[1224] Стратон в Берое,[1225] Теодор и Зенон в Амафунте на р. Иордан,[1226] Зоил в Доре.[1227] В I в. до н. э., перед приходом Помпея, Сирия кишела «тиранами».
Помпей сломил могущество самой древней и самой знаменитой семьи среди династов II в. до н. э. Я имею в виду дом Хасмонеев. При Деметрии I, после поражения Маккавеев, Ионатан, брат Иуды, со своими приверженцами утвердился в Михме. Появление Александра Балы встревожило Деметрия I. Нуждаясь в солдатах, он дал Ионатану «право собирать войска, готовить оружие и быть его союзником».[1228] Ионатан воспользовался этим, чтобы утвердиться в Иерусалиме, затем перешел на сторону Александра Балы и милостью последнего стал первосвященником в том же, 152 г. до н. э. Будучи военным, гражданским и духовным вождем евреев, он стал отныне династом в Иерусалиме, вассалом царей в Антиохии.
Последняя категория династов, трудно поддающихся определению, — это туземные вожди. Как знать, например, был ли Арета, эмир области аммонитов при Антиохе IV,[1229] династом под селевкидским протекторатом или простым шейхом, подчиненных правителю провинции? Что касается первосвященников Ольбы
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.