Государство Селевкидов - [46]
За исключением экстраординарных случаев, правительство выражало свою волю косвенным образом. В одних местах сохранялась автономия и продолжал действовать механизм республиканского режима, в других, как и прежде, функционировала система жреческого правления. Но люди, которые руководили делами, стояли у руля управления с согласия центрального правительства. Другими словами, селевкидское владычество опиралось на партию сторонников Селевкидов. Во время римской войны народ в Ионии поддерживал царей Сирии, в то время как знать склонялась в пользу заморской республики.[1067] Св. Иероним пишет: «Когда Антиох Великий сражался с полководцами Птолемея, Иудея, расположенная между воюющими сторонами, раздиралась противоречивыми тенденциями: одни были сторонниками Антиоха, другие — Птолемея».[1068]
К этому следует добавить, что даже селевкидская партия могла оказаться разделенной. Преследования Эпифана, восстание Маккавеев и сокрушение селевкидского владычества в Келесирии были результатом разногласий внутри иерусалимской знати, которая ранее поддерживала сирийское правительство. На это обратил внимание уже Ясон из Кирены.[1069]
При малейшем ослаблении царской власти города стремились освободиться и вновь стать подлинно независимыми. Поскольку они представляли собой небольшие государства со своими финансами, войсками, собственной территорией, их сепаратизм никогда не исчезал. Город Сида не принял участия в экспедиции вопреки приказу Ахея идти на помощь аспендянам. Мотивами были преданность Антиоху III, врагу Ахея, и ненависть к Аспенду.[1070] Во время войны с Римом Фокея предложила сирийцам, что она сохранит свой нейтралитет до исхода борьбы и снова подчинится царю после его победы.[1071] Ионийские города, привыкшие уже при персах к повиновению, при первом удобном случае в 200 г. до н. э. объявили себя независимыми и выступили как силы, способные по своему усмотрению вести войну (например, между Милетом и Приеной) и заключать мир. Они отказались подчиниться Антиоху III. Если города были не в состоянии избавиться от иноземного владычества, они стремились по крайней мере менять своих властелинов. Тит Ливий говорит по этому поводу: si non liberlas servitute potior sit, tarnen omni praesenti statu spem cuique novandi res suas blandiorem esse («если бы даже свобода и не была предпочтительнее рабства, то все-таки для каждого надежда на перемену своего положения приятнее всякого настоящего состояния»).[1072] Смирна, верность которой династии была высоко оценена около 245 г. до н. э., спустя двадцать пять лет получает похвалы за ее преданность делу Аттала.[1073] По словам древнего историка,[1074] Селевку I было легко разрушить владычество Лисимаха, потому что города покинули последнего. Во время «войны Лаодики» греческие города Азии отложились и перешли к Птолемею III с кораблями, предназначенными для царского флота. Внезапно изменив позицию, те же города впоследствии примкнули к Селевку II.[1075] Таким образом, после каждого периода смут суверен вынужден был снова добиваться верности этих центробежных сил державы. Ведь лояльность городов была абсолютно необходимой для сохранения державы. Чтобы завоевать расположение городов, цари раздавали всякого рода обещания.
В 197 г. до н. э. Митридат, полководец Антиоха III, обещал жителям города Ариканды в Лидии прощение долгов, если только они примут сторону Сирии.[1076] Правительство остерегалось оскорблять чувства городов. В 163 г. до н. э. везир Лисий, которому угрожал другой полководец, Филипп, пошел на заключение мира с Маккавеями на весьма выгодных для них условиях. Это вызвало недовольство городов финикийского побережья. Лисий выступил в Птолемаиде, оправдывая заключенное соглашение, и сумел убедить и склонить на свою сторону население города.[1077]
Наконец, в своем стремлении обеспечить верность вольных городов цари, чувствовавшие свою слабость, или претенденты на трон домогались их симпатии, отказываясь от тех или иных царских прав. Полибий в одном месте дает сводную таблицу этих прав. Победа римлян, говорит он, освободила одни города Малой Азии от налога, другие — от царского гарнизона, а всех их — от царских предписаний.[1078]
§ 4. Иммунитеты. Право убежища
Суверен мог проявить свое благоволение к какому-либо городу, даруя ему полное или частичное освобождение от налогов. Такой город, по римской терминологии, становился immunis. Наиболее ранний пример этой привилегии, дарованной Селевкидами, относится к Эритрам во времена Антиоха II.[1079] Такой же уступки добилась Смирна от Селевка II.[1080] Обе милости указывают на два момента ослабления династии во время войн с Египтом; привилегия давалась крайне редко. Илион, один из самых преданных Селевкидам городов, ее не имел. При Клавдии сфабриковали фальшивку, чтобы доказать, что эта желанная привилегия существовала уже «при царе Селевке».[1081] Антиох III, стремившийся восстановить суверенитет династии над азиатским побережьем, потребовал от городов уплаты налога даже с недоимками.[1082]
