Государство Селевкидов - [4]

Когда Селевк III во время азиатского похода был убит, солдаты в порыве предложили корону Ахею, родственнику и приближенному покойного царя.[46] Эту проявленную войсками инициативу можно понять, если вспомнить, что в этот момент, летом 223 г. до н. э., Малая Азия к северу от Тавра была потеряна для Селевкидов, а законный наследник, брат Селевка III, Антиох III, был еще очень молод,[47] к тому же покойный при жизни не объявил его своим преемником.

Ахей отказался принять корону и сохранил ее для Антиоха. Он был, безусловно, прав, так как тем временем войска сирийских гарнизонов объявили царем того, кто имел на это право, т. е. Антиоха III. Фраза св. Иеронима, извлеченная из большого сочинения Порфирия, противопоставляет позицию, занятую расквартированными в Сирии войсками, поведению армии, участвовавшей в азиатском походе.

§ 3. Основы царской власти

Царская власть Селевкидов не была ни национальной, ни территориальной. В соответствии с греческими концепциями она имела персональный характер.[48]Basileus («царь») для грека — это тот, выше которого никто не стоит. Зевс — basileus («царь») богов и людей. Властитель персов, наиболее абсолютный из всех известных грекам деспотов, является «царем» — βασιλεύς. Чтобы выразить мысль, что миром правит nomos («закон»), позитивный порядок вещей, греки говорили, повторяя стих Пиндара: νόμος δ πάντων βασιλεος θνατων τε και αθανάτων[49] — «Закон — царь всего: и смертных и бессмертных». Поэтому и о законах говорили, что они «в республике цари».

Но эллинистический правитель сам был воплощением «закона». Политическая доктрина эпохи на разные лады повторяла основополагающую идею, несколько озадачивающую нас сейчас, что basileus («царь») — это νόμος έμψυχος — «одушевленный закон».[50] Тем самым справедливость имманентно присуща всем его поступкам. Когда Селевк I уступил свою жену Стратонику, от которой уже имел ребенка, своему сыну Антиоху I, он оправдывал этот беспрецедентный жест принципом, «известным всему миру», что «царское решение всегда справедливо».[51] Такие претензии явственно противопоставляли в глазах греков эллинистическую автократию, «надменность» «дворов селевкидских сатрапов» власти конституционных царей Спарты, основанной на законе.[52]

Царская доблесть проявляется прежде всего и главным образом с помощью силы. Царь — это человек, который может вести себя как суверен. «Не происхождение и не право предоставляют царскую власть людям, а способность командовать армией и разумно управлять государством. Такими качествами обладали Филипп и преемники Александра».[53] Нет ничего более знаменательного в этом плане, чем рождение эллинистических монархий. Уже древние авторы заметили, что их возникновение связано с вымиранием рода Александра.[54] Однако этот факт лишь открыл путь для новой царской власти, а не создал ее. Последний отпрыск Александра умер в 309 г. до н. э., но прошло три года, прежде чем один из диадохов стал царем. Когда летом 306 г. до н. э. Антигон, одержав победу при Саламине, добился господства на море, войска провозгласили его царем.[55] Этой победой Антигон обнаружил, что «достоин» царской власти. Остальные диадохи, как заметили уже древние авторы, последовали его примеру.[56] Это феномен социального порядка, пример «закона подражания». Но специфически эллинистическим здесь является то, что диадохи откладывают провозглашение себя царями до того дня, пока их «доблесть» не проявится в такой форме. Птолемей стал царем только в 304 г. до н. э., после того как отразил вторжение Антигона и спас Египет. Селевк, прежде чем увенчать себя диадемой,[57] ждал то ли отвоевания сатрапий Дальнего Востока, то ли победы над Антигоном в борьбе за Вавилон. С другой стороны, когда солдаты Деметрия Полиоркета, окруженные у подножия Амана войсками Селевка, покидают своего прежнего властелина, чтобы последовать за новым, они провозглашают Селевка царем (basileus).[58] Для них право царствовать перешло от неудачливого полководца к счастливому.

Власть, созданная победой, может исчезнуть в случае поражения. Во время войны царь принимал личное участие в сражениях. Он был не просто верховным и номинальным главнокомандующим. Он лично командовал армиями во время походов. Антиох III во время осады Сард два года оставался в лагере.[59] В период борьбы с галатами Антиох I имел своей резиденцией Сарды и оттуда управлял своей державой.[60] В боях царь доблестно рисковал своей жизнью. Антиох I был ранен в шею в битве с галатами.[61] Во время похода в Азию Антиох III во главе своей конной охраны устремился против бактрийской конницы, преградившей ему путь; конь царя был убит под ним, сам он получил ранение.[62] Двадцать лет спустя, уже приближаясь к пятидесятилетию, он участвовал в сражении при Фермопилах, где был ранен,[63] а у Магнесии бросился против римлян во главе своей конницы.[64]

Из четырнадцати царей, сменившихся на сирийском троне до разделения династии (после смерти Антиоха VII), только двое — Антиох II и Селевк IV — умерли в своем дворце. Антиох V и Антиох VI еще детьми были убиты по приказу других претендентов. Остальные десять царей встретили свою смерть на поле боя или в походе. Между тем, чтобы отыскать римского императора, погибшего на войне, пришлось бы дойти до Траяна. Эта маленькая статистическая сводка наилучшим образом показывает военный характер царской власти Селевкидов.