Государство и политическая форма - [25]
В качестве дальнейшего оправдания [применения] слова «тождество» в данном контексте я хотел бы указать на следующее высказывание Гуссерля (Е. Husserl Logische Untersuchungen II 2, S. 112): «Любое равенство имеет отношение к виду, к которому относятся различаемые. И этот вид опять же обоюдно не есть просто равное и не может быть таковым, иначе был бы неизбежным превратнейшим regressum in infinitum… Равенство есть отношение предметов, относящихся к одному и тому же виду. Больше непозволительно говорить о тождестве видов в том отношении, в каком имеется равенство. Таким образом, речь о равенстве также теряет свою почву». (См. критику этого: H. Lipps. Untersuchungen zur Ph?nomenjlogie der Erkenntnis, I.Teil, Bonn, 1927, S. 10ff.) Итак, правящие и подчиняющиеся остаются в тождестве гомогенной субстанции, образующей сущность демократического государства. Демократическое равенство никогда не есть что-то математическое, численное или статистическое. Равенство математических величин, как точно сказал X. Лunnc (Ebd., S. 12), «это не равенство вещей и означает не тождество, а применение аксиомы как нередуцируемого корня известных математических теорем».
2. Государственная власть и правление в демократии исходят от народа. Проблема правления внутри демократии заключается в том, что правящий и подчиняющийся могут дифференцироваться лишь внутри сохраняющейся однородности народа. Однако различность между править и подчиняться, между приказывать и повиноваться сохраняется, пока осуществляется правление и отдаются приказы, то есть пока демократическое государство наличествует как государство. Поэтому невозможно упразднить дифференциацию между править и подчиняться. И здесь демократия, как подлинное политическое понятие, очень далека от разложения подобных различений на этические нормативности или экономическое функционирование. По сравнению с другими государственными формами различность править и подчиняться даже может, по сути, чудовищно усилиться и увеличиться, если только те лица, кто правит и приказывает, остаются в субстанциальной однородности народа. Если они получат одобрение и доверие народа, к которому относятся, то их господство может быть более строгим и жестким, их правление более решительным, нежели правление какого-нибудь патриархального монарха или осторожной олигархии. Гамбетта рассматривал демократию именно как основание особенно сильного правления. Эта идея проявилась даже среди демократических политиков Веймарской коалиции. Так, депутат Петерсен во время слушаний по ст. 48 ИК на заседании рейхстага 3 марта 1920 года заявил: «Нет наделяемой средствами власти государственной формы, столь же не вызывающей опасений, как при демократии, поскольку она основывается на равном праве всех граждан». Политическую форму вообще невозможно определять по таким качествам, как мягкость или жесткость, бескомпромиссность или гуманность. Лишь специфически либеральная часть, посвященная правовому государству, соединяющаяся с демократическим элементом конституции, ведет к тому, что власть государства смягчается и ослабевает в системе контроля и сдержек. Для демократии как политической формы эти тенденции не являются сущностными, а, вероятно, даже являются чуждыми. Особенно диктатура возможна только на демократическом основании, поскольку она противоречит принципам либеральной правовой государственности уже потому, что в диктатуре диктатору не передается предметно описанная, в целом нормированная компетенция, но объем и содержание его полномочий зависят от его усмотрения, так что вообще не имеет места компетенция в смысле правового государства.
Для демократии важно не допустить перехода неизбежной предметной различности между править и подчиняться в качественное различение и выделение правящих лиц. Тот, кто правит в демократии, делает это не потому, что обладает свойствами качественно лучшего верхнего слоя по сравнению с неполноценным низшим слоем. Естественно, что это упразднило бы демократическую гомогенность и тождество. Большие способности и профессионализм могут разумным образом подвести народ к тому, чтобы поручить управление и руководство способному и профессиональному. Но в этом случае он правит лишь потому, что имеет доверие народа. Он не обладает авторитетом особого бытия. Если народ поручает только лучшим и способным — тем лучше, однако этот род выбора и отбора никогда не должен в демократии приводить к тому, что образуется особый слой, который угрожает качественному и субстанциальному равенству всех, то есть тотальной предпосылке любой демократии. Те, кто правит, выделяются посредством народа, а не от народа, и упрек, который Сийес в 1789 году бросил дворянству, был направлен на то, что дворянство отлично не благодаря согражданам, а от сограждан.
3. Демократическое тождество основано на представлении о том, что все, что относится внутри государства к деятельности государственной власти и правительства, остается внутри субстанциальной однородности. Вся демократическая мысль с ясной необходимостью двигается внутри представлений об
Впервые на русском языке издано классическое сочинение Карла Шмитта "Понятие политического" со всеми добавлениями и примечаниями, а также в заново выполненных и отредактированных переводах работы "Политическая теология", "Духовно-историческое состояние современного парламентаризма", "Римский католицизм и политическая форма", "Легальность и легитимность" и другие. Издание откомментировано и снабжено обширным послесловием.
Николас Спикмэн (1893–1943) считается одним из основателей американской геополитики. Для Спикмена характерен утилитарный подход, четкое желание выработать эффективную геополитическую формулу, с помощью которой США могут скорейшим образом добиться мирового господства. Этого можно достичь, говорит Спикмэн, создав особую геополитическую реальность, «новую Атлантиду», связанную общностью западной культуры, идеологией либерализма и демократии. Карл Шмитт (1888–1985) — немецкий геополитик, оказавший огромное влияние на развитие европейской политической теории XX–XXI веков.
Многовековый спор о природе власти между такими классиками политической мысли, как Макиавелли и Монтескье, Гоббс и Шмитт, не теряет своей актуальности и сегодня. Разобраться в тонкостях и нюансах этого разговора поможет один из ведущих специалистов по политической философии Александр Филиппов. Карл Шмитт – один из самых выдающихся и спорных мыслителей XX века, оказавший огромное влияние на развитие политической философии. В данном издании представлено фундаментальное исследование Шмитта о феномене диктатуры, охватывающее период истории Европы, начиная с XVI века.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.
Книга историка и социолога Бориса Кагарлицкого посвящена становлению современного государства и его роли в формировании капитализма. Анализируя развитие ведущих европейских империй и Соединенных Штатов Америки, автор показывает, насколько далек от истины миф о стихийном возникновении рыночной экономики и правительстве, как факторе, сдерживающем частную инициативу. На протяжении столетий государственная власть всей своей мощью осуществляла «принуждение к рынку».В книге использован широкий спектр источников, включая английские и американские периодические издания XVIII и XIX века.
В классической работе выдающегося американского исторического социолога Баррингтона Мура-младшего (1913–2005) предлагается объяснение того, почему Британия, США и Франция стали богатыми и свободными странами, а Германия, Россия и Япония, несмотря на все модернизационные усилия, пришли к тоталитарным диктатурам правого или левого толка. Проведенный автором сравнительно-исторический анализ трех путей от аграрных обществ к современным индустриальным – буржуазная революция, «революция сверху» и крестьянская революция – показывает, что ключевую роль в этом процессе сыграли как экономические силы, так и особенности и динамика социальной структуры. Книга адресована историкам, социологам, политологам, а также всем интересующимся проблемами политической, экономической и социальной модернизации.
Роджер Скрутон, один из главных критиков левых идей, обращается к творчеству тех, кто внес наибольший вклад в развитие этого направления мысли. В доступной форме он разбирает теории Эрика Хобсбаума и Эдварда Палмера Томпсона, Джона Кеннета Гэлбрейта и Рональда Дворкина, Жана-Поля Сартра и Мишеля Фуко, Дьёрдя Лукача и Юргена Хабермаса, Луи Альтюссера, Жака Лакана и Жиля Делёза, Антонио Грамши, Перри Андерсона и Эдварда Саида, Алена Бадью и Славоя Жижека. Предметом анализа выступает движение новых левых не только на современном этапе, но и в процессе формирования с конца 1950-х годов.
В монографии проанализирован и систематизирован опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах, начавшегося в середине XX в. и ставшего к настоящему времени одной из наиболее развитых отраслей социологии власти. В ней представлены традиции в объяснении распределения власти на уровне города; когнитивные модели, использовавшиеся в эмпирических исследованиях власти, их методологические, теоретические и концептуальные основания; полемика между соперничающими школами в изучении власти; основные результаты исследований и их импликации; специфика и проблемы использования моделей исследования власти в иных социальных и политических контекстах; эвристический потенциал современных моделей изучения власти и возможности их применения при исследовании политической власти в современном российском обществе.Книга рассчитана на специалистов в области политической науки и социологии, но может быть полезна всем, кто интересуется властью и способами ее изучения.