Государство и политическая форма - [23]

Trennung von Kirche und Staat, 1910, S. 119). Когда здесь говорят о демократии, то речь идет о том, что новое религиозное чувство становится основанием нового сообщества, внутри которого члены сообщества рассматриваются как равные. Но и здесь нельзя говорить о несубстанциальном равенстве людей. Скорее, субстанция этого демократического равенства была заложена в общности подлинной религиозной веры.

Г. Национальная демократия.  Французская революция 1789 года, несмотря на свои идеи о человечестве и всеобщем братстве всех народов, предполагала существование французской нации как исторически данной величины. Ее конституции суть соединения принципов буржуазного правового государства с демократическим принципом законодательной власти народа. В XIX веке национальная идея привела к возникновению новых политических образований и демократизации государств посредством всеобщей воинской обязанности и всеобщего избирательного права. Субстанция равенства, которая относится ко всем этим учреждениям, заключается в национальном. Предпосылкой этого рода демократии является национальная гомогенность.

По сравнению с общим понятием народа нация означает народ, индивидуализированный посредством особого политического сознания. Единству нации и сознанию этого единства могут способствовать многие различные элементы: общий язык, общие исторические судьбы, традиции и воспоминания, общие политические цели и надежды. При этом язык есть очень важный фактор, но сам по себе не определяющий. Определяющее значение имеют общность исторической жизни, осознанная воля к этой общности, крупные события и цели. Подлинные революции и победоносные войны могут преодолевать языковые противоречия и обосновывать чувство национальной принадлежности, даже если говорят не на одном языке.

Если нация понимается как субстанция демократического равенства, то отсюда вытекают практические последствия особого рода. Демократическое государство, находящее предпосылки своей демократии в национальной однородности своих граждан, соответствует так называемому признаку национальности, согласно которому одна нация образует одно государство, а одно государство охватывает одну нацию. В таком случае национально гомогенное государство выступает в качестве чего-то нормального; государство, лишенное этой гомогенности, обладает чем-то аномальным, угрожающим миру. Таким образом, принцип национальности превращается в предпосылку мира и «основание международного права».

Если в политической действительности, ввиду того что государство состоит из различных наций или имеет национальные меньшинства, национальная гомогенность отсутствует, то возникают различные возможности решения, прежде всего попытка мирного соглашения. Однако в действительности это означает или мирное противостояние и отделение, или же постепенную, мирную ассимиляцию среди господствующей нации. Существующая сегодня международно-правовая защита меньшинств пытается гарантировать мирный путь. При этом национальное меньшинство охраняется не как нация; оно не должно в качестве нации обладать политическими правами в противовес господствующей нации, поскольку иначе вместе с принципом национальности также упразднялся бы принцип самого демократического государства. Сегодняшняя международно-правовая защита национальных меньшинств скорее исходит из точки зрения защиты индивидуальных прав отдельного человека, которому как индивиду гарантируются равенство, свобода, собственность и право использовать родной язык. Часто признается, что здесь присутствует идея мирным путем создать национальную гомогенность и тем самым предпосылку для демократии. Другой метод является более быстрым и более насильственным: устранение чуждого элемента посредством подавления, высылка гетерогенного населения и схожие радикальные меры. Важнейший пример этого метода содержится в греко-турецком договоре, заключенном в Лозанне 30 января 1923 года, который согласно ст. 542 Лозаннского договора от 23 июля 1923 года вступил в силу вместе с его ратификацией 26 августа 1923 года. В соответствии с этим греческое население, живущее на турецких территориях, высылается в Грецию, а турецкое население, живущее на греческих территориях, — в Турцию, помимо воли затронутых этим обменом людей.

К подобным методам обеспечения или реализации национальной гомогенности еще прибавляются следующие последствия принципа национальной гомогенности: 1) контроль над притоком и высылка нежелательных чуждых элементов посредством иммиграционного законодательства, как оно осуществляется в Соединенных Штатах Америки и в английских доминионах, особенно в Австралии и Южно-Африканском Союзе; 2) введение особых форм и методов господства над странами с гетерогенным населением, в случае которых речь идет о том, чтобы, с одной стороны, избегать открытой аннексии, а с другой — сохранять в своих руках важнейшие политические решения: колонии, протектораты, мандаты, договоры об интервенциях вроде заключенных Соединенными Штатами Америки, особенно с латиноамериканскими государствами; в этих методах существенно то, что подчиненная и контролируемая страна с точки зрения государственного права остается заграницей, и потому ее население не приобретает гражданство господствующей страны [21]; 3) законы против засилья чужеродных элементов (?berfremdung), законы в защиту национальной индустрии, в защиту от экономического и социального господства чужого капитала; подобные законы были выпущены после войны во многих странах; особенно знаменитыми случаями являются турецкие законы, посредством которых осуществляется радикальная тюркизация страны, далее ст. 27 мексиканской конституции 1917 года, которая национализирует землю и полезные ископаемые [22]; 4) новейшая практика в праве о гражданстве, возможность лишения гражданства, денатурализация и т. д.; 5) примечательное частное следствие: конституция чехословацкого государства от 23 февраля 1920 года была принята только партийными делегатами чешских и словацких партий, исключая неславянское население (поучительную апологию этого см.: