Государственный преступник - [42]

— Вы бы видели, как она вела себя в первый день! — почему-то оправдывающимся тоном сообщил доктор. — Бросалась на дверь, требовала немедленно выпустить ее, кидалась с кулаками на санитаров. А сколько в ней было силы! Признаюсь, я едва ли не впервые сталкиваюсь с подобным буйством со стороны женщины.

— Ну, это как раз неудивительно, — посмотрел на врача Артемий Платонович. — Я бы тоже пришел в исступление, проснувшись и вдруг обнаружив себя запертым в стенах лечебницы для умалишенных. У меня к вам просьба, доктор.

Слегка наклонив голову, доктор показал заинтересованность.

— Слушаю вас.

— Я хотел бы, чтобы вы два-три дня не донимали Маслову своим лечением.

— Неожиданная просьба. А как же лекарства? Успокоительное? А потом она проходит курс!

— Забудьте о лекарствах на несколько дней. Уверяю вас, она будет вести себя хорошо.

Доктор обескураженно развел руками.

— Ну, если вы можете поручиться.

— Могу, дорогой доктор, и не смею вас больше задерживать, — улыбнулся Артемий Платонович. — И заверяю вас: мой рапорт попечительскому совету нашего общества будет весьма лестным для вас и вашего заведения.

* * *

Фотографические копии писем были просто великолепны.

— Вы большой мастер, — искренне похвалил Кашнера отставной штабс-ротмистр, доставая портмоне. — Действительно, эти братья Гринберги вам и в подметки не годятся.

— А я что вам говорил? — заулыбался тот, принимая деньги. — Значит, будем заказывать портрет? У вас такая внешность!

— Немного позже, — заверил его Аристов, сдержанно улыбаясь. — Сегодня мне надо уезжать, а вот через несколько дней, надо полагать, я вас непременно навещу.

— Как скажете, — поклонился Кашнер, весьма довольный тем, что сумма врученных ему денег весьма ощутимо превышала оговоренную. — С нетерпением буду вас ожидать.

Перекусив в трактире, Артемий Платонович отправился в обратный путь. План его уже вошел в завершающую стадию, и завтрашний день должен был поставить в его осуществлении, дай бог, большую жирную точку.

Глава 20 ЗАПАДНЯ

— Ну, наконец-то, — вскочил Обличайло с дивана, когда Аристов вошел в его нумер.

— Что, соскучились, господин пристав? — бодро спросил Артемий Платонович, пожимая Максиму Станиславовичу руку. — Ничего, скоро нам скучать не придется. Э-эх, как оно закручивается!

Настроение, с каким отставной поручик вернулся из Нижнего Новгорода, позволило Обличайло сделать вывод, что патрон, как мысленно называл его пристав, съездил в губернскую столицу удачно.

— Да мне уже и теперь не скучно, — сказал он, пытливо глядя на Аристова и ожидая его рассказа о поездке. Но отставной штабс-ротмистр решил сначала выслушать его.

— Вот как? — спросил он. — Значит, время без меня вы провели весело? Тогда поведайте мне, как вам это удалось.

— В общем, наша дамочка клюнула! Правда, был один момент — это когда я передал ей записку от Сеньки, что его арестовали, — когда мне показалось, что она начинает сомневаться. Я даже подумал, что она сейчас возьмет да и сбежит. Поэтому целый день я не спускал глаз с усадьбы, а ночь провел в аллее.

— Значит, не сбежала, — удовлетворенно констатировал Аристов.

— Не сбежала, — довольно подтвердил пристав.

— Ну конечно, у нее ведь приказ: добыть эти письма.

— Приказ? — удивился Обличайло.

— Именно, — кивнул приставу Артемий Платонович. — Она и этот ее слуга — часть какой-то тайной политической организации, а в письмах, что находятся в наших руках, вероятно, содержатся сведения, опасные, а возможно, смертельные для этой организации. Она постановила уничтожить эти письма и поручила это двум своим функционерам. Причем любыми способами, не считаясь ни с чем. Поэтому и был убит этот чиновник Макаров. И она не остановится ни перед чем, чтобы заполучить эти письма. На этом, собственно, и строился мой план.

— Да, все случилось так, как вы и предполагали, — продолжил свой рассказ Обличайло. — После того, как я в образе оборванца сказал ей, что Сенька отдаст письма тому, кто его выручит, Петровская пришла ко мне на постоялый двор просить за него. Я, естественно, отказал.

— Она вовсе даже не Петровская, — заметил Артемий Платонович. — Настоящая Валентина Дмитриевна Петровская находится в данный момент в Нижнем Новгороде в лечебнице для душевнобольных. Ее упекли туда эти двое.

— Вот оно что! Выходит, она…

— Да, она Анастасия Маслова, та самая пропавшая компаньонка Петровской. Но и это, я полагаю, не настоящее ее имя.

— М-да-а, — задумчиво протянул Максим Станиславович. — Не простые это злодеи.

— Далеко не простые, — согласился Аристов. — Простите, я вас перебил. Продолжайте, пожалуйста.

— Да, собственно, уже и все, — повел плечом пристав. — Я ей, стало быть, отказал и намекнул, что если кто и может вытащить Сеньку, так это сам барон Дагер, если он напишет ходатайство, что не имеет претензий к этому Сеньке. А хлопотать за него должна мадемуазель Вера, так как он ей полностью доверяет.

Артемий Платонович удовлетворенно кивнул:

— Вы все правильно рассудили.

— Эта Петровская, то бишь Маслова, просила меня быть в нумере и дожидаться визита Веры. — Широко улыбнувшись, он добавил: — Но пока я дождался только вас.

— Мне кажется, вы дождались уже не только меня, — сказал отставной штабс-ротмистр, прислушиваясь к шагам в коридоре. И почти тотчас в дверь нумера постучали.