Государь. С комментариями и иллюстрациями - [13]

Итак, каждому из этих людей выпал счастливый случай, но только их выдающаяся доблесть позволила им раскрыть смысл случая, благодаря чему отечества их прославились и обрели счастье.

Кто, подобно этим людям, следует путем доблести, тому трудно завоевать власть, но легко ее удержать; трудность же состоит прежде всего в том, что им приходится вводить новые установления и порядки, без чего нельзя основать государство и обеспечить себе безопасность. А надо знать, что нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми. Кто бы ни выступал с подобным начинанием, его ожидает враждебность тех, кому выгодны старые порядки, и холодность тех, кому выгодны новые. Холодность же эта объясняется отчасти страхом перед противником, на чьей стороне – законы; отчасти недоверчивостью людей, которые на самом деле не верят в новое, пока оно не закреплено продолжительным опытом. Когда приверженцы старого видят возможность действовать, они нападают с ожесточением, тогда как сторонники нового обороняются вяло, почему, опираясь на них, подвергаешь себя опасности.

В данном случае, говоря о холодности приверженцев новых порядков и их вялой обороне при нападении сторонников старого, Макиавелли не совсем точен. Исторических примеров тому множество. Например, войны между протестантами и католиками, которые прокатились по всей Европе, – их жестокость с обеих сторон сравнима разве что с Крестовыми походами. Сюда же можно отнести различные буржуазные революции, например английскую и французскую, закончившиеся кровавым террором приверженцев новых порядков и казнью монархов, – это мало похоже на «вялую оборону». Правда, все эти исторические примеры относятся к более позднему времени, а Макиавелли писал лишь о том, что знал из исторических трактатов или видел собственными глазами.

Чтобы основательнее разобраться в этом деле, надо начать с того, самодостаточны ли такие преобразователи или они зависят от поддержки со стороны; иначе говоря, должны ли они для успеха своего начинания упрашивать или могут применить силу.

В первом случае они обречены, во втором, то есть если они могут применить силу, им редко грозит неудача. Вот почему все вооруженные пророки побеждали, а все безоружные гибли. Ибо, в добавление к сказанному, надо иметь в виду, что нрав людей непостоянен, и если обратить их в свою веру легко, то удержать в ней трудно. Поэтому надо быть готовым к тому, чтобы, когда вера в народе иссякнет, заставить его поверить силой.

Данное положение, декларируемое Макиавелли, может объяснить жестокость, с которой утверждали свои идеалы все революции по всему миру.

Моисей, Кир, Ромул и Тезей, будь они безоружны, не могли бы добиться длительного соблюдения данных ими законов. Как оно и случилось в наши дни с фра Джироламо Савонаролой: введенные им порядки рухнули, как только толпа перестала в них верить, у него же не было средств утвердить в вере тех, кто еще верил ему, и принудить к ней тех, кто уже не верил.

Фра Джироламо Савонарола – итальянский монах, осуществлявший реформаторскую деятельность в 1494–1498 гг. Считал себя равным ветхозаветным пророкам. По мнению Савонаролы, право властвовать определяется в основном нравственными качествами, и на этом основании он оспаривал право властвовать как светских, так и духовных властителей. Считается одним из предшественников Реформации Католической церкви. Савонарола практиковал сожжение неугодных ему книг, картин, музыкальных инструментов и прочего. В конце концов утратил доверие своих почитателей и был казнен.

На пути людей, подобных тем, что я здесь перечислил, встает множество трудностей и множество опасностей, для преодоления которых требуется великая доблесть. Но если цель достигнута, если царь заслужил признание подданных и устранил завистников, то он на долгое время обретает могущество, покой, почести и счастье.

К столь высоким примерам я хотел присовокупить пример более скромный, и думаю, что его здесь достаточно. Я говорю о Гиероне Сиракузском: из частного лица он стал царем Сиракуз, хотя судьба не одарила его ничем, кроме благоприятного случая: угнетаемые жители Сиракуз избрали его своим военачальником, он же, благодаря своим заслугам, сделался их государем. Еще до возвышения он отличался такой доблестью, что, по словам древнего автора, «nihim illi seerat ad regnandum praeter regnum»[2]. Он упразднил старое ополчение и набрал новое, расторг старые союзы и заключил новые. А на таком фундаменте как собственное войско и собственные союзники он мог воздвигнуть любое здание. Так что ему великих трудов стоило завоевать власть и малых – ее удержать.

Гиерон Сиракузский – военачальник, а затем правитель и царь Сиракуз, вступивший в борьбу с Пирром, когда тот пытался захватить города Греции. По другой версии Гиерон сначала был военачальником Пирра, а после его смерти захватил Сиракузы, а затем и принял царский титул. Во время правления Гиерона Сиракузы стали крупным культурным, экономическим и научным центром Средиземноморья, что в немалой степени было обеспечено дипломатическими талантами Гиерона, вступившего в союз с Римом.