Государь и его коммандос - [7]

— Виноват. Завтра же исправим, — наконец разжал губы второй.

— Ясное дело, куда ж вы денетесь: к обеду лично вот этим платочком проверю. И упаси вас луноликая Аждар, если он окажется хоть чуточку менее белым, чем сейчас!

— Понял, ваша милость, господин особый уполномоченный Малого Круга.

— Посмотрим завтра, как вы поняли, — гораздо более примирительно заворчал степняк. — А сегодня пришли-ка ко мне пару — тройку этих ваших красоток. И пацана этого нахального выпори, что ли….

— Уже исполнено….

* * *

…- Ну, Сайчик, ты чего? Кончай реветь, а?

Условно одетая девица прижимала к себе дрожащего и судорожно икающего Сайка. Вторая в таком же полупрозрачном наряде протягивала ему кружку воды.

— Чего Ухан на тебя вызверился-то?

— Из-за дракона…. У него болячка на хвосте….. я его милости Зикгеру два раза говорил… а он отмахивался: само заживет… а его милость уполномоченный заметил…. Спрашивать стал…. — прорываясь сквозь спазмы в горле начал рассказывать Сайк.

— А ты?

— Сказал, что забыл рассказать его милости….

— Ну и дурак. Кто ж Великому магистру врет. За это и ввалили, — покачала головой первая девица.

— Правду сказать еще хуже, — не согласилась вторая. — Уполномоченный-то уедет, а Ухан останется…. Добрый вечер, ваша милость господин Зикгер.

Девушки поднялись навстречу вошедшему в свои покои магистру. Тот устало отстранил их рукой.

— Брысь, обе. Айне позовите и свободны.

Девицы моментально выпорхнули прочь. Магистр подошел к мальчишке, легонько коснулся рукой его волос. Зареванное лицо расправилось, глаза осоловели, еще пара судорожных вздохов и дыхание стало ровным, как только и бывает во сне десятилетнего ребенка. Стоящая в дверях женщина в строгом плате удивлено подняла бровь.

— Ты знаешь колыбельные, Зикгер?

— Нет, я достал ее из его собственной памяти, — пожал плечами маг, устало плюхаясь в кресло.

Женщина опустилась перед ним на колени, стягивая сапоги.

— Много селянок перепортил нынче, коли на наших девочек глаза не глядят? — и кто его знает, чего в этом вопросе было больше: иронии или участия?

— Погано как-то все… — маг массировал грудь в области сердца. — Малый Круг требует, чтоб через неделю в полнолуние принцесса была принесена в жертву Аждар по полному ритуалу. А потом их уполномоченный сделает важное заявление…. Не к добру все это…

— Жалко девочку…

— Себя жальчей. Ты там как-то присмотри за ней, что ли.

— Думаешь, война?

— А что еще….

— Боишься?

— Наверное…. Среднее время участия дракона в бою — шесть минут. Потом либо бой кончается, либо… И я не для того за магистерскую мантию дрался, чтоб полыхнуть красивым факелом в небе над Джаханом….

* * *

…. Естественно всего этого разговора я не слышал. «Око» лишь пролетело вокруг замка, заглядывая в светящиеся оконца.

Вот уполномоченный Малого Круга Ордена кушает плов. Неторопливо, с наслаждением смакует каждый кусок. Лишь изредка отвлекается, чтоб игриво ущипнуть какую-нибудь из трех прислуживающих ему красоток. Только ущипнуть, ибо девушки для него только радующее глаз украшение обеденного стола.

По подбородку стекает жир. Хорошо покушать — вот истинное удовольствие. Недаром на его родине жизненный успех и общественный вес человека олицетворяются его физическим весом. У его милости с этим все в порядке: на десять пудов точно тянет.

Комната некрофила если чем и поразила так своей безликостью. Прозекторского стола я там, может, и не ждал, но… Великий магистр читал книгу, время от времени поднимая к окну задумчивый взгляд. Взгляд, который мне категорически не понравился. Не может быть у мага такой безразличный, мертвый взгляд. Потому что маг — это человек, умеющий увидеть настоящее лицо мира за ширмой обыденного. Человеком он может быть всяким: добрым, злым, жадным, справедливым, каким угодно. Но магом он является, лишь пока умеет смотреть на мир полными любопытства глазами ребенка. Без этого даже самое черное злодейство не получится, разве что мелкая банальная пакость.

Дальше было окно седого старика. В течение дня я его не видел. Старик плел какое-то уж совсем мудреное заклинание: шевелил губами, вдруг замолкал, начинал чертить в воздухе магические знаки, но стирал их неоконченными. Явно не моего уровня заклятие…

В следующем окне я впервые увидел четвертого Великого магистра Джахана без капюшона. Он готовил мазь от драконьих лишаев. Делал это уверено, со знанием дела смешивая ингредиенты, нюхал, едва ли не лизал полученное. А лицо — так, ничего особенного. Без ярко выраженных черт и национальных признаков. Такой не сойдет за своего разве что у черных народов южного леса или уж совсем дальних полумифических чаянских степняков. Вот только лопоухость у него выдающаяся. Прямо как короткошерстный среднеросавский мамонт.

Исчерпавшее свой ресурс «Око» погасло.

И вот этих ребят в магистерских мантиях я должен принудить к содействию либо уничтожить?!

Глава третья. Принц крови: Погнали наши городских!

Третий сын Великого князя Яроока княжич Елизар неторопливо расставлял по краю поляны своих бойцов. Две сотни младшей княжеской дружины словно растаяли за кромкой леса. На поляне виден только расположившийся на привале стандартный летучий отряд погранцов в пятьдесят сабель. Ничего более с того берега неглубокого болотистого овражка, по которому собственно и проходила росавейско — конорская граница, не увидеть не только простым, но и магически вооруженным взглядом. Это Елизар гарантировал.