Гостиница - [35]

Где-то в изножьи коляски — незримое глазу Начало.

Дальше — на синем — сверкает громадное тело Дороги.

Кажется, хватит касанья руки, чтоб коляска помчалась

В странную, тихую даль, где Дорога, стремглав истончаясь,

Острой иглою уходит в Ничто — не узреть, не потрогать.

И засмеялся младенец, довольный такой перспективой,

Координатных осей различать в бытии не умея…

Мягкий толчок материнской руки, и легко покатилась

Горизонтальная жизнь к горизонтам, где Солнце активно

Солнечных зайчиков лепит младенцам, немея

От созерцанья той Тьмы, что их ждет за незримой чертою…

И, закачавшись бессильно, исчезла куда-то Дорога,

Та, что манила младенца открытой своей красотою,

Шпилем над Городом став, поражавшим людей высотою,

То вызывавшим восторг, то желанье понять, то тревогу…

Мало кто помнил из живших, когда этот шпиль появился,

А в документах занудных кому, право, рыться охота?..

Звался Гостиницей он, но никто в ней еще не селился.

Правда, порою казалось — он чудною жизнью светился,

Словно безмолвно к себе призывая кого-то…

Мальчик давно возмужал и по миру шагал вертикально.

Образом Белой Дороги, стрелой улетающей в небо,

Теперь он не бредил, а жил, в себе познавая детально

Тайну пути в высоту, а не в замок нелепо хрустальный,

Зная — идти по нему в одиночестве — грустно и слепо.

А не идти невозможно!.. И глупо… И даже преступно —

Если есть Путь, то он должен быть кем-нибудь найден и пройден.

Но каждый шаг на Пути означает Реальный Поступок —

Истины штрих, что сквозь горы обмана пробившись, проступит…

Недопустимо, чтоб Путь был изгажен, изолган и продан!..

Выйдя однажды на площадь, он начал вещать горожанам

О Белой Дороге, что, в сущности, — Путь Восхождения к Свету.

За то, что вещал он красиво, немного безумно, чуть странно,

Как будто не в мире фантазий бродил, а в действительных странах,

Его нарекли горожане, по стройности речи, — Поэтом…

Но сам он таковым себя не считал. Максимально приближенным к поэзии титулом, который он себе позволял, был титул Рифмач:

Я — рифмач

От слова — рифма,

Я — хохмач,

От слова — хохма,

Логос я — от логарифма

И гора я —

от гороха…

А стихи свои небрежно и одновременно ласково называл «рифмульками»:

Я вам на суд

принес рифмульки:

Преступный плод

душевной муки…

Ну, не душевной —

душевой…

Душа зудит —

хоть пой, хоть вой…

Спасите ваши уши —

Заткните наши души!…

Из монологов, произнесенных на площади перед гостиницей

1. Признание

Я вышел из круга…

Вернуться?.. Едва ли —

Я лишний, как лошадь на магистрали,

Где мчатся, сверкая, ревущие ралли.

Мне чужды отныне

Азарты погони.

Оставьте себе ордена и погоны,

Мне внятны теперь только кроны и корни.

Свободному сердцу

Милей бездорожье,

Где ветви когтисто касаются кожи,

Где росы, смеясь, отзываются дрожью.

Проснувшийся разум

Мышленью покорен.

Так робкий ручей стать стремится рекою —

В ней вечность движенья — лишь форма Покоя…

2. Напутствие

Когда подступит тишина

Ознобом ожиданья к горлу,

Когда становится слышна

Тоска далекого другого,

Когда в предчувствии любви

Ты сердце открываешь миру,

Когда в звучании травы

Услышишь песнь вселенской лиры

Закрой усталые глаза

И загляни в себя поглубже —

В слепящей суете нельзя

Свеченья Тайны обнаружить —

И ты увидишь Светлый Путь,

Лежащий молча пред тобою.

Постой, не торопись шагнуть

Сначала насладись покоем.

Проникнись тишиною сфер,

Тебе доселе недоступных.

В них нет уже привычных мер,

Но Мера есть, она — Поступок.

Он — соучастие души

В судьбе людей и мирозданья,

Когда она и вглубь и вширь

Растет на почве состраданья.

Неспешно снизойдя в покой,

Познай, где радостно, где сиро.

Не бойся встретиться с тоской,

Ты — Бог, ты — боль и радость мира…

Тогда и делай Первый Шаг,

Когда познаешь жажду страсти —

Не научившимся дышать

Секрет дыханья неподвластен…

3. Монолог спелого колоса

Я отмираю.

Я — колос, зерно уронивший.

Чувствую осень —

Дыхание первых морозов…

Чувствую солнце —

Печальную нежность заката…

Чувствую поле —

Оно все просторней, все тише…

Чувствую время —

Все более ломкая поза

Тени прозрачной,

Струною звеневшей когда-то.

Чувствую зерна —

Спрятаться в землю! Укрыться!..

Стеблем, листвою…

Хотя бы скорлупкой надежды…

Это не страх —

Это вечное жизни движенье,

Это бессмертная жажда —

Вернуться!.. Продлиться!..

Видеть, что будет,

И помнить, что прожито прежде…

Я отмираю,

Но зерна — мое продолженье… Чувствую осень,

Чувствую солнце,

Чувствую поле…

Свежая росень

Утром коснется —

Славная доля!

Чувствую время,

Чувствую зерна,

Чувствую чудо:

Я буду!

Я буду!

Я буду!

Я — Будда…

4. Вопрос

Как холодно и одиноко,

И воздух обнаженно чист…

И сердце нотою высокой

Меж звезд задумчиво звучит.

Нет ни вопросов, ни ответов.

Лишь тонко тает тишина.

Не нужно тьмы, не нужно света,

Лишь только искренность нужна,

Чтоб отыскать свой луч в сиянье

Бессчетных мириадов звезд,

Чтоб различить свое звучанье

В хаосе смеха, криков, слез…

Чтоб разглядеть свою тропинку

Среди бесчисленных Путей…

Но тает тоненькая льдинка

В горячем выдохе страстей.

Хотя, быть может, тишина

Без шума вовсе не нужна?..

Встреча вторая

Однажды на сумрачном зимне-весеннем изломе,

Когда через чад городской забрезжили чахлые звезды,

И снежно-мазутную слякоть слегка прихватило морозцем,

И слово Поэта вспылало костром на соломе

Озябнувших душ, на ступенях алкавших надежды, как воздух