Гости Платонова - [2]

В тот самый момент, когда карандаш Бризковского убедительно доказывал непоправимый вред от применения устаревших конструкций вечных двигателей и необходимость их срочной замены на модернизированные модели, в дверь постучал Платонов. Бризковский, выслушав Платонова, сразу понял, что ничего из ранее им написанного к этому случаю не имеет ни малейшего отношения. Но многолетний опыт конструирования вечных двигателей позволил быстро найти оригинальное решение — нужно обратиться в розыск.

Владимир Логинский — старший следователь североярского розыска, увидев вошедших Бризковского и Платонова, сначала подумал о типичных делах, касающихся пропаж проектов вечных двигателей, но первые же слова Бориса Степановича напомнили следователю истину об ошибочности поспешных решений. Запротоколировав рассказ Платонова, Логинский попытался успокоить Бориса Степановича, убеждая, что все это ему только показалось. Поверив вразумительным доводам следователя, Платонов вернулся домой.

Однако ему не удалось побыть дома в одиночестве. Едва он уселся в кресло, как дверной звонок возвестил о приходе нового визитера. На этот раз пришла женщина в синем рабочем халате.

— Служба быта! — сказала она, внося в комнату большой пылесос. Затем она начертила на полу ровные квадраты и принялась обрабатывать их пылесосом, вытряхивая пыль, собранную в каждом квадрате, в пронумерованные пробирки.

— Порядок, хозяин, — сказала женщина на прощанье.

— Конечно, это инопланетяне, — подумал Платонов, — без всяких квитанций, без чаевых…

Об этом он тоже решил рассказать Логинскому.

— Хорошо что Вы пришли, — Логинский встал из-за стола, приветствуя Бориса Степановича, — дело очень серьезное: у Вас под кроватью нашли рыжий волос.

— Анализ будет скоро готов, — в разговор вступила эксперт Эльза Хитрит, в ней Платонов сразу узнал посетившую его сотрудницу службы быта.

Платонов, Хитрит и Логинский молча смотрели друг на друга. В кабинет вбежал оперативник Александр Пухин. Широко раскинутые сильные руки и обаятельная улыбка делали его похожим сразу на всех известных суперменов, включая древнеперсидского Рустама и североамериканского Ната Пинкертона.

— Нет повода для расстройства, друзья мои, мало ли рыжих волос на свете! — воскликнул Пухин и развернул афишу с надписью: «Говорящие животные. Дрессировщик В. А. Соловьян».

— Это он был у Вас? — Логинский ткнул пальцем в улыбающееся лицо на афише.

— Он, — ответил Платонов.

— Вот видите, а Вы из-за какой-то зверушки… — успокаивал Бориса Степановича Пухин. Но неожиданно его прервал стук телетайпа.

— В волосе нет изотопа углерода четырнадцать, — прочитала вслух Хитрит и отдала телетайпограмму Логинскому.

— Ну и что? — спокойно заметил Логинский, — там нет и урана двести тридцать пять и многого другого, например седины.

— Шутки не к месту, — строго сказала Эльза, — это означает, что волос не принадлежит ни одному земному организму.

— Вот именно, ни одному земному организму, — Пухин хитро прищурился, — это шерсть синтетической игрушки.

— Да, да! — закричал Платонов, — на прошлой неделе у меня была племянница с игрушечной собачкой.

— Не стоит торопиться со скоропалительными выводами, — молвил устами Логинского его многолетний опыт.

— Но и расстраиваться не стоит. А почему бы нам, друзья мои, не пойти в цирк? — привлекая к себе внимание, беззаботно и радостно спросил Пухин.

…Цирковое представление унесло Платонова и трех сотрудников североярского розыска от жизненных забот и печалей в нирвану радости и веселья. Но когда инспектор манежа объявил о выступлении говорящих животных, все четверо, вооружившись театральными биноклями, стали внимательно следить за происходящим на арене.

Животные, правда, оказались не столько говорящими, сколько поющими. Петух, поджимая поочередно то одну, то другую ногу, громко распевал: «Я кукарача». Затем усевшаяся на микрофон ворона завела монотонную песню о знойной пустыне: «Этот Кара-Кара-Кара-кум». Ее прервала рыжая корова с шелковым бантом на хвосте: «Остановите му-зы-ку!» Две сороки в очках и белых косынках что-то обсуждали, ежеминутно заливаясь смехом. В заключение на арену вышел дрессировщик, снял цилиндр и поклонился. На его лысине, засиявшей в лучах разноцветных юпитеров, не было ни веснушек, ни родимых пятен, ни бородавок.

По окончании представления Логинский строго сказал Борису Степановичу:

— К Вам заходила племянница с игрушкой и никто больше.

А потом, ласково положив руку на плечо Платонова, он спросил заботливо:

— Вы давно были в отпуске?

Но тут в потоке зрителей, покидающих цирк, они увидели двух мужчин с совершенно одинаковыми лицами и лиловыми бородавками на затылках. Заметив, что их пристально разглядывают, мужчины быстро побежали к выходу, а затем — в разные стороны. Платонов с Пухиным помчались за левым, Логинский и Хитрит — за правым.

Вскоре Платонов настиг преследуемого и схватил его за плечи. Подбежавший Пухин вместо того, чтобы помочь Платонову, растерянно смотрел на обоих — это были два Платонова. Наконец, одному из Платоновых удалось повалить противника на землю.

— Почему Вы меня преследуете? — спросил побежденный.