Гости на метле - [35]

Аристарх пожал плечами.

— Трудно сказать — задумчиво сказал он — Знаю лишь, что самое легкое из всех наказаний — изгнание. В таком случае мы с хозяйкой потеряем всю колдовскую силу. А кому, скажи пожалуйста, нужна старая, немощная бабушка, над которой, кстати, люди издевались еще тогда, когда она была молодой и почти здоровой? Кому нужен худой, лишаистый кот? Где он приклонит голову, кто его будет кормить, а?

— Глупости ты плетешь! — воскликнул Степан и поднялся с кровати — Неужели ты думаешь, что в этом доме тебе не найдется места?

— Как знать, как знать — задумчиво ответил Аристарх — В это мне трудно поверить. Да и не обо мне, вообще, идет речь, а о моей хозяйке. Куда ей деться?

— Ну… — нерешительно начал Степан — Для нее тоже можно было бы что-то придумать.

— Вот-вот, именно «что-то» — фыркнул кот — А я же говорил о самом легком из наказаний, которые нас ожидают. О более тяжелых я даже думать боюсь. Вот и посоветуй, как нам быть…

— Не знаю — растерянно признал Степан.

— Так и помолчи, если не знаешь — уколол Аристарх — И без того на сердце… — он лишь лапой взмахнул — Лучше давай поговорим о чем-то другом.

Степан надолго задумался. Чем бы помочь Аристарху? Как бы его утешить?

— Еще молока не хочешь? — наконец догадался он.

— Эх! — отозвался огорченный Аристарх — После таких невеселых разговоров даже молоко в горло не полезет. Впрочем, неси-ка его сюда. И все другое тоже неси. Хотя бы наемся напоследок. Будет потом о чем вспомнить.

После второго завтрака Аристарх, кажется, немножечко повеселел. Но не совсем.

— Замечательная все же штука — жизнь — заметил он, возвращая миску Степану — Вот только мне в этой жизни не очень повезло. Ну почему, почему я родился таким себе пушистым и игривым котеночком, которого все бы ласкали, который по ночам преспокойно носился бы по крышам и распевал всевозможные «до-ре-ми-фа-мняу»? Так нет, выпала мне судьба родится худющим долговязым выродком. К тому же ребра сломали, ухо и хвоста надорвали! Ну почему, почему, Степан, эта замечательная жизнь бывает порою такой несправедливой, а?

Степан сникнув промолчал. В голову не приходило ничего такого, что бы могло хоть немножко утешить Аристарха. Может, предложить ему еще один завтрак?

Болезнь бабы Марии

Когда безутешный, хотя и сытый Аристарх направился к одинокому дому, Степан уселся на крыльце и задумался.

Оказывается, не так уж и сладко живется Ядвиге Олизаровне и Аристарху! Одно лишь название — колдуны. А в действительности — ни тебе крыше над головой, ни верных друзей. Даже добрые поступки не для них.

И законы у них какие-то не такие, как у людей. Жестокие, несправедливые. Он, Степан, ни за что бы не согласился мириться с такими законами.

Жаль их. Но и Шурхотуна тоже жаль. Надо бы посоветоваться с Таней и Василем. Втроем, возможно, и удастся что-то и придумать.

Ближайшей была хата бабы Марии. Поэтому Степан и направился к ней. Но еще с улицы увидел, что там что-то случилось. В хлеву пронзительно верещал голодный кабанчик. У порога похаживали грустные куры. Они все еще надеялись, что кто-то бросит им горсть зерна.

Однако никого из хаты не выходил. Более того, ставни — и те были закрыты. В Степаново сердце закралась тревога.

— Есть кто-то дома? — громко спросил он и толкнул двери сеней.

В сумерках Степан не сразу разглядел бабу Марию. Она лежала в постели и осторожно поглаживала разбухшую, перевязанную у косточки ногу.

— Принес бы ты, Степанку, кружечку воды — хилым голосом прошамкала баба Мария.

Степан пулей сбегал к колодцу. На обратном пути открыл ставни, и в комнате сразу посветлело.

Баба Мария с усилием сделала несколько глотков. Тогда смочила полотенце и положила его на лоб.

— Спасибо тебе, Степанку, — благодарно улыбнулась она — Совсем раскисла я сегодня. Да еще ногу угораздило подвернуть. Болит, хоть криком кричи.

— Может, сбегать в больницу? — вскочил Степан.

— Да уже не надо. Таня туда еще на рассвете направилась. Вот-вот должна вернуться. Ты бы лучше, если твоя ласка, покормил бы кур и кабанчика. Слышишь, что с ним творится? А мне даже пошевелиться невмоготу.

Степан бросил курам две горсти зерна, налил воды. Тогда побежал к хлеву.

— Может, вам еще что-то нужно? — спросил он, когда вернулся в комнату.

— И на том спасибо, сынок — баба Мария сделала болезненную гримасу — больше ничем мне не поможешь. Лучше иди поиграйся, чем здесь сидеть. А Тане я обязательно передам, что ты заходил.

Около Степановых ворот стоял основательно нагруженный велосипед. На багажнике был прикреплено десяток кирпичей. На руле покачивался узелок с мастерком и другим инструментами каменщика. Сам хозяин велосипеда раздраженно ходил вдоль забора.

— Где тебя носит? — насел он на Степана — Мы же договорились дымоход починить!

Ребят встретил один Аристарх. Он сидел на крыше, замечтавшись смотря в сторону Горобцов что-то себе мурлыкал. Когда гости вошли во двор, он спрыгнул просто с крыши и известил:

— Хозяйки нет дома. Она хозяйничает у СТУПы.

Впрочем, как только друзья взялись разгружать велосипед, Ядвига Олизаровна возникла из воздуха.

— Что вы задумали в этот раз? — поинтересовалась она.