Гости из прошлого - [8]

Тот покосился на друга.

— Ну… — протянул он, выжидающе.

— Прилетает звездолет на Землю, оставляет клетку и улетает. В клетке трое… Ну и один строит материки, горы, девушка приводит воду, а третий — растительность, а потом они спорят…

— А ты? — хмыкнул Алексей.

— Я? Да отправил я его…, только вот жалею теперь, что мало расспросил. Ведь имя он назвал, Ио…

Алексей задержал взгляд на лице друга. Его хмельные сонные глаза попытались проснуться.

— Не понял… Что за черт?! С чего бы это сон такой?! Чушь собачья! Где он мог прочитать, услышать? — рявкнул он. — Опять нас потащат в безопасность за разглашение!!!

Александр Янович встал и прошелся по полутемному кабинету. Потом вернулся и остановился напротив Алексея. Некоторое время они смотрели друг на друга.

Александр, высокий, худощавый, всегда элегантно одетый в костюм-тройку по университетским правилам, сейчас стоял, засунув руки в карманы облегающих потертых фиолетовых джинсов. Его темно-желтая, почти коричневая толстовка валялась на диване, сам он был в черной футболке, удобные спортивные туфли были давно расшнурованы. Он задумчиво смотрел на друга. Потом проговорил:

— Ты понимаешь, он боялся рассказывать, понимал, что ему могут не поверить, поэтому я не стал его обнадеживать, а намекнул, что, скорее всего он что-то слышал, ну и это ему снится… Он решительно отверг эту идею, сказав, что этого не было. И вот тогда, мне кажется, я совершил глупость. Я сказал, что, скорее всего он вывез что-то с практики… А парень-то оказался не туп… В общем, похоже, мы одновременно с ним сообразили, что боги-то могут быть здесь! Лешка ты понимаешь, что это значит?!

Мохов сидел, в миг протрезвев. Эта история нравилась ему все меньше. Он до сих пор помнил, как вернувшись на Землю, спустя три года после возвращения самой экспедиции, он сразу попал в отдел планетарной безопасности. Брр… Эта система работает безотказно. Кабинеты-аквариумы, где ты не видишь никого, а тебя видят все, в любом ракурсе… Это потом, уже после первого допроса, ему предъявили полный расклад его, Алексея Мохова, со всеми потрохами. Копошились в мозгах, в воспоминаниях, пользуясь тем, что он их не видит. Их интересовало, почему он не вернулся вместе с экспедицией… Да не мог он, не мог!!! Женька стояла перед его глазами, исчезающая по частям в жирной, густой биомассе, все было наполнено ее криком!!! И они смотрели его эти воспоминания и спрашивали, а почему он не вернулся!!! Да пил он, в самом отдаленном углу галактики, в самой глуши самой гадкой планеты с урановыми рудниками. Проваливался в забытье и опять просыпался от кошмара… Сашка на его счастье не видел, как Женька погибли с Петром. Тогда из него вытрясли остатки его, Моховой, искореженной души, запихнули ее обратно и предупредили, чтоб никому, никогда, ничего, а то… пожалеешь.

Их глаза опять встретились.

— Почему безопасность занялась этой планетой, ты, знаешь? — спросил Мохов.

— Я, думаю, они решили сами поискать эту троицу…, разрушающую планеты, как орехи, — медленно произнес Александр.

— Да, — кивнул Алексей. — Им бы такое оружие… Только, похоже, у них пустые хлопоты, Ян, раз у вас тут горы просто так вырастать начали, — Алексей вдруг зевнул. — Что-то я задергался, как дурак… Ладно, давай, мы с твоим студентом поболтаем, Ян, аккуратненько так… Как ты думаешь?

И встал. За окном светало. Значит, шесть утра. На дневное освещение город переходит ровно в шесть. И зимой и летом. Не было в городе деревьев внизу, и не было смысла удлинять или укорачивать время суток. И в космосе, на корабле день начинается в те же шесть часов. Начинался день. Правда — воскресенье. Значит, никуда спешить не надо. И, удобно завалившись в разные концы на диване, двое мужчин через десяток минут уже спали.

Часть 2

1

— Выключи! — приказал властный голос.

Осветившаяся было комната опять погрузилась во тьму, и дверь закрылась.

Здесь в стоэтажном небоскребе на берегу океана жильцов можно было пересчитать по пальцам. Состоятельные настолько, чтобы иметь жилье не в многоярусных мегаполисах-муравейниках, а в отдельном доме, да еще так близко к воде, уровень которой менялся не по карману быстро для простых землян, они занимали апартаменты порой в несколько этажей.

В окнах последнего этажа жалюзи открывались очень редко.

"Он так совсем свихнется", подумала горничная о мрачном жильце прекрасного номера с бассейном на крыше, входя в скоростной лифт, полетевший вниз по внешнему фасаду здания, сверкая на солнце всеми гранями прозрачной кабины.

Как только стих последний звук стремительно удаляющегося лифта, в темноте большой комнаты, разбавленной лучами света, пробивающегося сквозь приоткрытые жалюзи, почувствовалось движение. Очень худая, высокая фигура тяжело поднялась с раскинутого на все ярко-желтые подушки дивана и поплелась к окну. Попавшее в полосы света лицо оказалось очень правильным. Его точеные черты все явственней проступали из сумрака. И его можно было бы назвать красивым, если бы не жуткое безразличие, сквозившее в каждой опустившейся мышце этого необычного лица. Его можно было бы назвать безумным, однако дикое отчаяние, застывшее в синих жестких глазах, не позволяло этого сделать.