Гости из будущего - [29]

На границе сознания маячила какая-то тревожная мысль, но я не мог поймать ее, да и времени ужасно не хватало. Сейчас главное — просто успеть. Не знаю, что Никос планировал сделать с Хельгой, но предотвратить это было необходимо.

Разговор с Хаффлпаффами вышел коротким и нервным. Они признались, что после долгих уговоров, все же согласились на брак дочери с Найтом. А услышав теперь, кто на самом деле ее избранник, рассказали, что церемония должна состояться в эту полночь на самой высокой башне нашей школы. Никос настаивал на том, чтобы все держалось в полном секрете. Объяснения были настолько простыми, что не вызывали подозрений. В наше время волшебнице, сочетающейся браком со сквибом, не стоит устраивать грандиозного праздника, навлекая на себя негодование общества. Свидетелями этого таинства должны быть только луна, звезды и магия.

Единственной мыслью в моей голове при аппартации было: «Успеть, успеть, успеть!» Поэтому, оказавшись у антиаппартационного барьера, я, что есть силы, побежал сначала в общую гостиную, чтобы предупредить Годрика и Ровену, а потом, вместе с ними, прыгнул в камин, сообщающийся с ближайшей от Астрономической башни комнатой. Дальше пришлось подниматься пешком. Интересно, предлагая поставить разнообразные охранные чары, Никос уже знал, что это поможет ему совершать свои темные дела? Или это просто совпадение, играющее на руку нашему врагу?

Наконец, достигнув смотровой площадки, я без промедления направил палочку на пару, стоявшую у самого парапета, и крикнул:

— Отойди от нее, живо!

Хельга вздрогнула и на мгновение отстранилась от своего жениха.

— Что происходит, Салазар? — ее силуэт четко очерчивал свет луны, лица не было видно, но голос был тревожным и негодующим.

— Никос Найт, или Эрик? Как ты предпочитаешь, чтобы я тебя называл? Повторяю, отойди от Хельги.

— Ты не в праве мне указывать, Салазар. Я стою рядом со своей женой, которую поклялся защищать и оберегать, а ты опоздал, раз так долго не мог решиться на то, что я сделал сейчас.

— Так же, как поклялся защищать Анну и Эмму? Однако, обе они умерли, — негодовал я, когда Гриффиндор и Рейвенко наконец подоспели на площадку.

— Хельга, послушай Салазара, он прав, — мягко начала француженка, от волнения, долгого подъема по лестнице или от холода ее тело била крупная дрожь. Но голос звучал необыкновенно тепло и нежно, будто она обращалась к маленькому ребенку, стоящему на краю пропасти с завязанными глазами.

— Не понимаю почему? Как вы все можете обвинять Никоса в смерти его жен, вы же знаете, как все было, — девушка шагнула навстречу свету настенных факелов, вставая между нами и своим новоиспеченным мужем.

— С его слов, — запыхавшийся Годрик, кажется давно не доверял нашему сквибу, но только когда я появился в Школе с доказательствами на руках, решился выразить и свои подозрения, присоединившись к нашему карательно-освободительному рывку на Астрономическую башню.

— У меня нет причин не доверять его словам, — кажется, это Хельга поклялась оберегать и защищать Никоса, в то время как он отмалчивался за ее спиной.

— А у нас есть!

И я призвал Эппи, который моментально появился по моему щелчку. К домовику у меня в душе просыпались противоречивые чувства. С одной стороны, я воспринимал его как привычное служебное существо, таким видел домовиков всю свою жизнь, сколько себя помнил. С другой же, мне неожиданно стало жаль Эппи, хотелось сделать что-то хорошее за его помощь. Будто я должен эльфу несравненно больше, чем благодарность за свидетельские показания. Словно он стал наравне со мной — потомственным магом. Но, откинув сомнения до лучших времен, я попросил домовика еще раз поведать свою историю.

Пока Эппи говорил, в очередной раз пересказывая страшную правду, Никос-Эрик молча и беспристрастно смотрел на эльфа. Хельга слушала с недоверием, смотря то на своего нового мужа, то на нашу запыхавшуюся компанию.

— Это правда? Это все правда? — наконец произнесла она после недолгого молчания, когда Эппи закончил.

— Это лишь половина правды, — усмехнулся Найт. Его тон не выражал сожаления. Он даже не пытался оправдываться.

— Тогда расскажи им все как есть, скажи, что все это не так, как кажется, — хваталась за соломинку Хельга.

— Ну что ж, если ты так хочешь, моя милая, я расскажу всю правду.

* * *

— Мне было двенадцать, когда стало понятно, что жизнь посмеялась надо мной так, как ни над кем другим. Прежде я ни разу не слышал, чтобы в семье магов рождались такие дети, которых называли сквибами. И только тогда, когда обнаружилось, что магия не коснулась меня, я понял всю несправедливость жизни. Может быть, если родители не нашли бы того оборванца, а поддержали меня, все случилось бы иначе. Но моя жизнь изменилось с появлением грязнокровки!

Я перестал быть для родителей не только сыном, но и человеком, достойным внимания. Моя комната, мое место за обеденным столом, по правую руку от отца, теперь принадлежали Гансу. И это в то время, когда мне приходилось прятаться от родителей в темных закоулках, чтоб не навлечь их гнев. Но я не собирался превращаться в ничто. Вся моя дальнейшая жизнь зависела от того, можно ли найти лекарство от этой болезни. А то, что это именно болезнь — не могло быть сомнений. Ведь магия справедлива, и то, что ее свет не дошел до меня — всего лишь ошибка. И кто, если не я, должен был все вернуть на свои места?