Гостеприимный край кошмаров - [91]

Внутри здания туман стлался по полу, кружился и плавал под потолком, собирался в сгустки, напоминающие осиные или шмыргалиные гнезда, выхлестывал из проемов с развороченными краями, норовя залепить глаза. Высшие отбрасывали его заклятиями, но он все равно не унимался, словно свирепый пес, который даже с перебитым хребтом продолжает защищать своего хозяина.

Перед вылазкой Эгле рассказала Стаху, что личная территория, оставшаяся в распоряжении Темного Властителя, относительно невелика: небольшая часть замка да верхняя площадка парадного крыльца, а на лестницу ему уже не ступить – цепи не пустят. Самая настоящая клетка с невидимыми прутьями. Это, впрочем, не мешало поверженному колдуну контролировать Гиблую зону, растянувшуюся на восемьсот километров от Кесуана до Кордеи: даже не шрам – отвратительный гноящийся свищ, проявляющий тенденцию к разрастанию.

Пробираясь вместе с рейдерской группой по сводчатому коридору, облицованному, словно в насмешку над традиционной цветовой символикой добра и зла, белым мрамором, Стах чувствовал себя так, будто тоже угодил в сон, странный, лихорадочный, опасный. Под ногами хрустело. Туман создавал иллюзию задымленности: помещение, которое взорвали, а оно вместо того, чтобы рассыпаться, застряло в одном-единственном моменте, превратившись в смертельную ловушку. Плывущие над головами световые шары озаряли сколы и трещины в стенах, звездчатые остатки зеркала, облезлую, в пятнах, объемистую канистру в полукруглой нише, антрацитово-пепельно-серебряное панно с абстрактным узором… «Панно» взвилось со стены роем насекомых. Боль от вонзающихся иголок, потом – удар, словно тебя что есть мочи огрели, причем сразу со всех сторон. Насекомые осыпались на пол. Ругнувшись и стиснув зубы, Стах заковылял дальше, стараясь не отставать от остальных.

Еще одна разгвазданная комната, посередине кто-то стоит. Должно быть, Мерсмон. На того персонажа, которого рисуют на картинках и показывают в кино, совершенно не похож, потому у Стаха и мелькнуло «должно быть». Во всяком случае, появись он на городской улице, прохожие вряд ли признали бы в нем карикатурно скрюченного всеобщего врага с поганочной рожей, торчащими из-под верхней губы кривыми клыками и вздыбленными неопрятными патлами. Человек как человек. Выглядит лет на сорок. Рослый, осанистый, изможденное жесткое лицо гладко выбрито, светлые волосы, и впрямь длинные, завязаны в хвост. Никаких цепей не видно – они же магические. Смотрит на гостей с ледяным презрением.

На Стаха накатила такая горькая злость, что даже боль отрубило: «После того, что твоя серая сука сотворила с Леркой и остальными, кто лежит в тех палатах, ты еще презирать меня будешь?»

Прочитать мысли никто не мог, армейская блокировка, но Рунге почувствовал его настроение и предупредил:

– Молодой человек, оставайтесь за порогом, в пекло не лезьте. А то как я буду оправдываться перед нашей очаровательной Эгле? Она же меня со свету сживет! Не беспокойтесь, для вас чуть позже тоже найдется работа.

Понимая, что пользы от него будет ни на полушку, Стах подчинился приказу, а шестеро Высших вошли в комнату. Драка магов: стоят друг напротив друга, и никаких наглядных эффектов. Потом у монахини потекла кровь из носа. Товарищ Стаха по катанию с лестницы обморочно побледнел и попятился к стене. Джиллина, красивая брюнетка из ассоциации Альфреда Рунге, с азартом выругалась: «Ах ты, дрянь, Мерсмон тебя побери!» Она тоже пересчитала ступеньки и была зла, как фурия.

Наконец Темный Властитель зашатался и осел на пол, тогда его обступили и начали пинать, молча, жестоко, деловито. Под занавес Мерсмон выглядел, как изувеченный труп с багрово-фиолетовым кровоподтеком вместо лица. Кажется, ему выбили и глаза, и зубы.

– К сожалению, это все, что можно сделать, – менторским тоном сообщил Рунге, оглянувшись на Стаха, который так и торчал у порога. – Через неделю мерзавец залижет раны. Мы восстановили и обновили связывающие заклятия, иначе говоря, цепи. Если бы мы регулярно этим не занимались, он бы давно уже вырвался на свободу и попытался взять реванш. Это, молодой человек, к вопросу о том, зачем нужны Высшие.

Не иначе Эгле пересказала главе ассоциации кое-что из своих разговоров со Стахом. А возможно, проницательный господин Рунге сам догадался.

– Молодости свойственно делать скоропалительные выводы, – добавил тот покровительственно, с понимающей усмешкой. – Сейчас нам понадобится ваша скромная помощь. Бейте и ломайте здесь все, что увидите, зло не имеет права на существование.

К ним присоединились трое Высших, отражавших атаку каменных зверей у подножия лестницы, и начался погром. Стах вместе со всеми разбивал в щепы стулья, крушил грубовато сколоченные шкафы, столы и полки, рвал журналы, швырял на пол посуду, гнул вилки и ложки. Рунге посетовал, что до сих пор не удалось обнаружить библиотеку: она явно прикрыта мороком – не исключено, что находится вот за этой или за той стеной, а дверной проем зачарован, или помещение выглядит как вконец запущенное и необитаемое, однако это лживая видимость. В спальне Джиллина хотела распороть матрас и подушку, но Вернер, с которым Стах переговаривался на лестнице, сказал, что не надо, так уже делали раньше, в этот раз они всеобщему врагу другой сувенир оставят, и помочился на постель. Темнокожий Конрад и два монаха последовали его примеру. Господин Рунге, брезгливо морща нос, отговорился своим хорошим воспитанием, и Стах, которого приглашали присоединиться, разыграл партию «я как мое начальство». Претило ему все это. По сути они правы, но правота «по сути» иной раз может быть до того отвратительной в своих конкретных проявлениях, что оголтелое зло с ней и рядом не валялось.