Гость из леса. Повесть - [53]

А какие у него осмысленные глаза! В них радость и понимание. И как Тришка тяжело переживал, когда его отвергли люди! Ведь он всё понял, правда, не сразу, и последнее время стал приходить в посёлок крадучись, когда там было мало народа. Шёл прямо к дому Басмановых и ни на кого не смотрел - дескать, я по делу и никому худа не желаю, не трогайте только меня. Даже на собак старался не обращать внимания, вот они и обнаглели! Кто же стерпит, если на тебе повисла целая свора?..

Нет, Тришка не должен умереть! Он необыкновенный медведь и будет жить!

Роман пулей метнулся в сени, оттуда - в сарай. Схватил за руль новенький, ещё как следует не обкатанный мопед и поволок его к конторе. На крыльце дымил папиросой егерь Лапин. На земле, у последней ступеньки крыльца лежала, уткнув длинную острую морду в лапы, пятнистая гончая егеря. Говорили, что нет ей равной охотничьей собаки в округе. Любого зверя в лесу выследит и поднимет. И эта гончая по кличке Буян пойдёт по следу Тришки…

Отец удивлённо поднял брови, увидев сына, но ничего не сказал. Роман стоял рядом с мопедом и смотрел на дверь. Оттуда должен выйти Поздняков. Это его дожидались отец и егерь.

Лапин бросил на Романа понимающий взгляд и выпустил вверх густую струю дыма, как бы говоря, что, мол, ничего не поделаешь, брат, такая у нас служба…

Так в молчании они прождали минут пять. У Романа зачесалась нога, но он даже не пошевелился. Этот безобидный жест - почесать ногу - казался ему сейчас совсем неуместным.

Поздняков вышел на крыльцо в полном охотничьем снаряжении: брезентовой куртке, резиновых сапогах, при патронташе и ружье с затейливой резьбой на ложе. И стволы были украшены чеканкой. Глаза у Позднякова усталые, лицо хмурое. Видно, только что в конторе у него был неприятный разговор. Однако, увидев Романа, улыбнулся и кивнул:

- Ну, как мопед? Бегает?

- Забирайте, - ответил тот. - Не нужен он мне.

- А другим? - посерьёзнел директор. - Мопед отдан вам в общее пользование.

Роман смутился: как же он не подумал об этом? Вряд ли его правильно поймут ребята, когда узнают об этом поступке. Имеет ли он право от имени всех распоряжаться подаренной школьному лесничеству вещью? Захотел - взял, захотел - отдал…

- Пусть другие и ездят, - сказал он. - Я на него больше не сяду.

Пётр Васильевич внимательно посмотрел на Романа и присел на ступеньку, поставив резиновый сапог как раз напротив морды Буяна. Пёс приоткрыл глаза, втянул в себя воздух и снова задремал.

- Рассказывай, что случилось? - потребовал Поздняков.

Роман, волнуясь, поведал директору леспромхоза всю историю Тришки. Он даже не заметил, как свернули с тропинки к конторе Майя и Никита Поздняков. Они остановились за его спиной и стали молча слушать. Папироса у Лапина прогорела до мундштука, и, когда он сунул её в рот, пепел просыпался на брюки. Скомкав и выбросив окурок, он полез в карман за новой папиросой, но, помяв её в пальцах, так и не закурил. Старший Басманов поглаживал крепкой огрубелой рукой ложе ружья. Папироса, прилепившаяся к нижней губе, тоже погасла, но он забыл про неё. Немного удивлённо поглядывая на сына - одно дело самому с ним разговаривать, другое - слушать его в присутствии посторонних, - Тимофей Георгиевич и сам заражался сыновьей убеждённостью в несправедливости задуманного дела. Он вдруг сейчас отчётливо осознал, что если они убьют медведя, то тем самым нанесут мальчику непоправимую душевную травму. Роман открытый, честный парень. Таким его Басманов и воспитывал. В отличие от многих мальчишек Роман никогда не врал отцу. Ни в большом, ни в малом. И раз он пришёл сюда - значит, он, отец, не сумел убедить сына… А не сумел потому, что и сам сомневался в справедливости задуманного. Понял старший Басманов и ещё одно: если бы он застрелил Тришку, сын никогда бы ему не простил. Между ними всегда бы стоял медведь. От этой мысли он даже немного растерялся. Перестал гладить ложе и отодвинул от себя ружьё. Нет, он из него не выстрелит! Машинально снял патронташ и положил рядом.

И никто этого не заметил, кроме Майи. Девочка, казалось, всё поняла и улыбнулась. Тимофей Георгиевич неуверенно улыбнулся в ответ.

Когда Роман умолк, директор тоже полез в карман за папиросами - и что это у взрослых за привычка, в трудные минуты хвататься за спасительное курево? - достал, размял в пальцах, сунул в рот и щёлкнул зажигалкой. Видно было, что всё это он проделал машинально, по привычке, а мысли далеко…

- По этой, значит, причине ты и притащил мне обратно мопед? - наконец нарушил молчание Пётр Васильевич.

- Я был неправ, - сказал Роман. - Мопед здесь ни при чём. И он не мой, а общий.

- Хорошо, что ты хоть это понял, - уронил директор, задумчиво глядя на дремавшую у его ног собаку. Неожиданно он перевёл взгляд на Майю и спросил: - Зачем ты свистела? Ты знала, что Тришка придёт?

- У сосны что-то шевелилось, мигало, и мне стало страшно, - ответила она.

- И ты позвала на помощь медведя?

- Он добрый и умный.

- Чудеса! - усмехнулся Поздняков. - Девочка заблудилась в лесу, ей стало страшно, и она вместо людей зовёт на помощь - кого бы вы думали? - медведя! Расскажи кому, не поверят!