Гость без приглашения - [4]

Когда он вернулся, Снежана самозабвенно рылась в своей сумочке.

– Что вы там ищете? – спросил он. – Может быть, платок? – И тотчас протянул ей свой белоснежный носовой платок.

– Нет, спасибо, – проговорила Снежана, вытащив из сумки кошелёк, расшитый пёстрым бисером, – я сейчас, – она собралась потянуть за замочек, – у меня есть деньги на билет, – пояснила она смущённо.

– Девушка, – позвал он.

Снежана удивлённо подняла голову.

– Вас как зовут?

– Снежана.

– Романтично. А я Виталий. И так как я, можно сказать, пригласил вас в музей, то и билеты должен был купить я.

– Должны? – удивилась она.

Он утвердительно кивнул.

– Но как же это так, – снова растерялась она, – мы же с вами не знакомы.

– Как то есть не знакомы? – на этот раз делано удивился он. – Мы же с вами только что познакомились.

Она смотрела на него озадаченно.

– Разве нет? – уточнил он, и ироничная улыбка точно змейка скользнула по его губам.

– В общем, да, – вынуждена была согласиться она.

– Вот и превосходно, – обрадовался новый знакомый и, сделав широкий жест в сторону лестницы, произнёс: – Прошу!

Она послушно проследовала в указанном направлении.

– А вы знаете, что наш музей – один из самых больших в Поволжье, не только в смысле квадратных метров, им занимаемых, но и по масштабу коллекции, представленной в его экспозиции?

– Нет, я этого не знала, – призналась Снежана.

– Ну как же! – вдохновился он. – Здесь собраны не только картины русских художников второй половины XIX века, но и полотна художников-авангардистов 10—20-х годов прошлого века, русский фарфор и интересные предметы искусства Востока.

– Это действительно интересно, – пробормотала Снежана, краснея, и спросила: – А он старый?

– Кто? – искренне удивился Виталий.

– Музей. Ну, в смысле, его давно открыли?

– А-а, – облегчённо вырвалось у молодого человека, – точкой отсчёта можно считать вклад купца К. П. Головкина и местных художников-любителей, сделанный в 1897 году.

– Значит, старый, – подвела итог Снежана. И Виталий невольно улыбнулся почти детской простоте её рассуждений.

В музее они пробыли три часа, ходили из одного зала в другой, и Виталий рассказывал девушке об истории каждого экспоната. Заметив, что она устала, он предложил ей продолжить экскурсию в другой раз. Снежана обрадованно согласилась.

Виталий пригласил девушку в кафе, где накормил обедом. А потом предложил совершить прогулку по Волге на «Омике». И она с радостью согласилась.

Солнце уже склонялось к горизонту, дома и деревья отбрасывали длинные тени, когда он довёл её до дверей общежития, где они и расстались, обменявшись номерами телефонов.

В эту ночь Снежана не спала почти до самого рассвета, перед её глазами постоянно всплывал образ Виталия, она слышала его голос и ощущала приятный, слегка терпкий аромат его одеколона или крема. Точно она не знала, но мысль о том, что она наконец-то встретила своего принца, не давала ей заснуть.

Виталий позвонил Снежане через день и пригласил в кино, она с радостью согласилась. И с этого дня они стали видеться почти постоянно, назначая друг другу свидания на вечера и не расставаясь по целым дням в выходные.

А потом Виталий познакомил Снежану со своими родителями, и они приняли её довольно хорошо, хотя внутренний голос подсказывал Снежане, что Калитовские не в восторге от того, что сын встречается с бедненькой девушкой из многодетной семьи, которая учится не в хорошем вузе, а в училище на кондитера. Но вслух ни отец, ни мать Виталия недовольства своего не высказывали, а Виталий, поглощённый своими любовными ощущениями, не почувствовал родительского холодка в отношении своей будущей невесты.

Со временем и Снежана про себя решила, – пусть себе думают о ней что хотят, лишь бы не мешали им с Виталием сыграть свадьбу и жить вместе. Вот только где жить? С родителями Виталия Снежана жить не хотела, а снимать квартиру для них было на сегодняшний день делом накладным. И они решили немного подождать. На работе дела у Виталия шли хорошо, его вот-вот должны были назначить замом начальника отдела и, соответственно, прибавить зарплату. Тогда молодая пара и решила сыграть свадьбу, а пока они весело и с пользой проводили время. Виталий всячески старался повысить культурный уровень своей девушки. И она охотно ходила с ним в музеи, театры, кино и в другие интересные места. Даже лекции соглашалась слушать. Но вот умные книги, которые он ей приносил, читать ленилась. Виталий старался не подавать вида, что его это огорчает, но Снежана чувствовала его недовольство и, игриво ластясь к нему, шептала:

– Виталик, ну зачем тебе жена, которая будет умнее мужа.

– Я люблю умных женщин, – серьёзно отвечал он, не попадаясь на её уловки. Иногда он сам принимался читать принесённые для неё книги вслух. И Снежане ничего не оставалось делать, как слушать и нередко скучать. Дождавшись окончания чтения, она, не скрывая облегчения, тотчас хватала его за руку и звала куда-нибудь отправиться. В кафе они бывали редко, за исключением кафе-мороженого. Но Снежана и не настаивала, понимая, что мешочек с золотом не оттягивает пояс её возлюбленного. Но всё-таки не зря испанцы и португальцы называли свои деньги – эскудо, что в переводе на русский звучит как «щит», «герб» или «гербовый щит». Что бы там ни говорили сторонники версии, что счастье, мол, не в деньгах, но именно деньги создают ощущение защиты и уверенности в завтрашнем дне. Если у тебя есть деньги, то возможно всё! Или почти всё. А без денег множество желаний остаются нереализованными. Ведь в большинстве своём люди далеко не Эйнштейны, чтобы позволить себе ходить с юности и до старости в одном и том же плаще. Об этом ей, кстати, рассказал Виталик, вероятно, надеясь на то, что Снежана проникнется идеей того, что важны не материальные ценности, а духовные. «Хотя, может быть, это всего лишь миф, – думала девушка, – и на самом деле у Эйнштейна было несколько плащей!» Жених ей также рассказал, что Эйнштейн не носил носков. К этому сообщению девушка отнеслась с ещё большим недоверием, вот их семья всегда жила бедно, но носки были у всех, хоть и не всегда новые.