Гость без приглашения - [2]

Совсем отказаться от встреч с отцом было выше Анфисиных сил. Но на просьбу отца переселиться к нему она твёрдо отвечала – нет, опасаясь, что, если она станет постоянным членом отцовской семьи, Розалия сорвётся и начнутся неминуемые скандалы. А отцовское спокойствие девочка ставила намного выше болезненных столкновений с родной матерью, которая постоянна была недовольна дочерью и неустанно повторяла – и в кого ты такая уродилась?

И вот встреча с Тихоном, а потом и брак с ним научили Анфису не только улыбаться, но и заливаться звонким счастливым смехом любимой и уверенной в себе женщины.

Услышав этот смех дочери в первый раз, Твердохлёбов не поверил своим ушам. А потом решил раз и навсегда – чёрт с ним, с Тихоном, главное, чтобы дочке было с ним хорошо.

И если зятю в заслугу Никифор Лаврентьевич ставил хотя бы умение делать счастливой его дочь, то собственный сын от второго брака Эдуард был для отца полным разочарованием. Никифор Лаврентьевич, особо и не скрывая этого, считал появление сына на свет своим самым неудачным проектом. Легкомысленный, безответственный, с детства избалованный матерью, Эдуард хотел получить всё и сразу. Он то и дело клянчил деньги то у отца, то у матери, строил прожекты, хватался то за одну утопическую идею, то за другую, но ни разу ещё ни одну из них не довёл до логического завершения. Удача не оставила в его руках не то что золотого хвоста, даже ни единого пёрышка. И Твердохлёбов, давно махнув на сына рукой, не решался лишь окончательно отказать ему от дома. Всё ж таки сын. К тому же Никифор Лаврентьевич чувствовал себя виноватым перед второй женой. Хотя он давно охладел к Розалии, но ушёл от неё, когда она серьёзно приболела и попала в больницу, сын тогда заканчивал институт. И теперь, несмотря на то, что он оплатил тогда Розалии и отдельную палату, и уход за ней медперсонала, душа его время от времени зудела. Не зря его бабка говорила, что как ни усыпляй свою совесть, она может проснуться в самый неподходящий момент.

Но тогда, когда он решил расстаться с женой, Твердохлёбов ни о какой совести не думал, да и не считал себя особо виноватым. Разве он был виноват в том, что у него случилась новая любовь. Он буквально потерял голову от юной дамы полусвета, с которой познакомился на одном из фуршетов. Ради неё он и оставил семью. Никифор Лаврентьевич не жалел денег на возлюбленную, старался предугадывать её желания, ловил на лету все её капризы, заваливал её дорогущими подарками, дошло до того, что он купил ей машину и квартиру, свозил на целый месяц в Европу. А потом, как сказала бы его бабка, «оборотимся котом и будем мяукать». Твердохлёбову хотелось вовсе не мяукать, когда он в собственноручно подаренной квартире застал любовницу в недвусмысленной позе со своим охранником, а рычать!

Любовницу Твердохлёбов не тронул, а охранника сослал на Колыму, причём в прямом смысле этого слова. Парню дали билет и сказали, либо он едет туда и не показывает носа в течение пяти лет, либо никто не гарантирует, что однажды его не найдут на дне Волги с камнем на шее. Если, конечно, вообще найдут. Парень выбрал первый вариант и исчез.

А Никифор Лаврентьевич долго зализывал раны и едва не стал женоненавистником. Может, и стал бы им, если бы однажды не увидел на даче своего старинного друга, тоже полковника в отставке Игната Варфоломеевича Калитовского прекрасную девушку, похожую как две капли воды на Снегурочку. И имя у неё было подходящее – Снежана.

Никифор Лаврентьевич влюбился в неё с первого взгляда! Он чувствовал себя юным и окрылённым, вся тяжесть прожитых лет упала с его спины, как вязанка хвороста. И его не смутило то, что Снежана была невестой сына его друга и они вскоре должны были пожениться.

Однако разве мог юный Ромео, которого звали Виталий Калитовский, соперничать со швыряющим без счета деньги, вошедшим в раж Твердохлёбовым? Конечно, нет. Что он мог подарить своей Джульетте в образе Снежаны? Разве только прогулку по Волге на теплоходе, но никак не круиз по Средиземному морю. Ни на норковое манто, ни на бриллианты, ни на дорогую иномарку денег у недавно закончившего институт и только делающего первые шаги в карьере Виталия не было. Да и отец его не барствовал, бизнеса не имел и скромно жил на заслуженную пенсию полковника в отставке. Нет, не бедствовал, конечно, но и не шиковал.

Когда лучший друг увёл у любимого сына невесту, Калитовский-старший только и сказал словами песни, что если невеста предпочла другого, то это ещё не значит, что в проигрыше остался тот, от которого она ушла. Да и мать сказала: «Виталя, зачем тебе такая девушка». Калитовский-младший ничего не ответил родителям и боль свою затаил в себе.

Никифор Лаврентьевич женился на Снежане… И она родила ребёнка. Только, как он сам думал, вовсе не от него… Твердохлёбов решил сделать ДНК. Ребёнок сейчас жил у родителей Снежаны. Если бы Никифор Лаврентьевич считал этого ребёнка своим, он бы ни за что не разрешил увезти его и вскармливать искусственно. А так он нутром чуял: не его кровь. Он знал, что у Снежаны есть молодой любовник. И даже догадывался, кто это. Короче, самые близкие люди приносили Твердохлёбову, несмотря на все вложенные в них инвестиции, одни сплошные разочарования.