Гость Бастилии - [2]

Слуга повиновался и, повернув мула, отправился искать трактир. Проезжая мимо дерущихся на шпагах солдат, он с удовлетворением отметил, что гвардейцы вынуждены отступить. Мушкетеры не стали их преследовать, и один из них подмигнул Огюсту:

- Откуда?

- Из Амстердама, сударь, - с подчеркнутой готовностью ответил слуга.

- А мы думали из Бордо, - добродушно заметил мушкетер, вкладывая шпагу в ножны. - Там вино отменное. Я однажды на пари один целый бочонок выпил.

Всадник, отдав поводья выбежавшему послушнику, скинул черный плащ и оказался в офицерском мундире нидерландской армии. Он вошел в мрачное монастырское здание вслед за встречавшим его аббатом.

Толстые, как в крепости, стены, низкие арки, темные коридоры и благоговейная тишина, подчеркиваемая отзвуком шагов под сводчатыми потолками, заставляли говорить вполголоса.

- Его преподобие господин настоятель отвел для нашего симпозиума монастырскую трапезную.

- Ты по-прежнему молодец, дорогой Мерсени. И словно вчера мы с тобой тузили друг друга в колледже. А теперь ты главное связующее звено между всеми нами, учеными.

- Да, Репе, - вздохнул аббат Мерсенн, - приходится вести научную переписку, раз пока нет журнала ученых, и собирать иногда симпозиумы за монастырскими стенами.

- Надеюсь, они у тебя здесь достаточно толстые, чтобы защитить гонимого церковью за запрещенные папской буллой книги от преследователей, встретивших меня у ворот.

- Все гости монастыря восхищаются твоей отвагой, Роне, не побоявшегося тайком вернуться в Париж.

- Мне надо было лично доказать этому Пьеру Ферма несостоятельность его работы о максимумах и минимумах.

В бурно разгоревшейся в монастырской трапезной дискуссии выдающемуся французскому философу Рене Декарту не удалось опровергнуть непонятый им метод Пьера Ферма, которым тот предвосхитил дифференциальное и интегральное исчисление, открытое столетие спустя спорившими между собой об этом Ньютоном и Лейбницем.

Если Декарт допускал в пылу спора даже такие чудовищные для уха ученого выражения, как "паралогизм", что означало "противоречие", то Ферма, толстеющий, с ниспадающими до плеч волосами и добродушным лицом, но с ироничным рисунком губ, неизменно спокойный, терпеливо объяснял Декарту свой метод, как учитель школьнику, чем окончательно выводил из себя философа в офицерском мундире, которому, однако, нечего было возразить.

НОЧНОЙ ПАРИЖ

С наступлением темноты научные дискуссии в трапезной закончились, и после "скромного" монашеского угощения гости монастыря решили расходиться.

Первым привратник хотел выпустить Декарта в черном плаще и на коне, но, заглянув в оконце, подозвал аббата Мерсениа.

Против монастырских ворот гвардейцы кардинала развели костер, не собираясь уходить отсюда без добычи.

Аббат Мерсенн предупредил Декарта. Тогда Ферма произнес:

- Рене, одолжите мне ваш плащ и шляпу, а также временно и коня. Вас там ждет Огюст? Я окликну его.

Декарт колебался:

- Они охотятся за мной, а схватят вас, Пьер. Хотите так?

- Конечно, - улыбнулся Ферма. - Когда выяснится, что они задержали советника тулузского парламента, вы будете далеко, воспользовавшись мулом Огюста, за что он простит вас. Я шепну ему.

- Соглашайся, Рене, - убеждал его былой школьный товарищ аббат Мерсенн, потирая мокрую от волнения лысину. - У тебя нет другого выхода.

- Так ведь я же дрался с Ферма в трапезной, как на дуэли! - протестовал Декарт. - Как же вы можете так поступать, Пьер?

- А разве вы не поступили бы так же, будь я на вашем месте?

Декарт помолчал и ответил:

- Благодарю, что вы так думаете обо мне. Но надеюсь, такого случая не представится.

И они обнялись, противники в недавнем споре.

Из монастырских ворот выехал всадник в черном плаще и в

надвинутой на глаза шляпе.

- Эй, сударь! - грубо окликнул его гвардеец, хватая под уздцы коня. Мы не рассчитались еще с вами за утреннюю встречу. Нанятые вами проклятые мушкетеры ранили двух моих солдат. Но теперь вам придется последовать за нами.

- Трое против одного? Я подчиняюсь, - ответил Пьер Ферма. - Но куда вы хотите отвести меня?

- К его высокопреосвященству господину кардиналу, а потом - в Бастилию. Но до этого он примет вас с подобающей вежливостью.

- Огюст! - крикнул Ферма. - Дождешься хозяина здесь!

Пьер Ферма неважно знал Париж, лошадь его вел под уздцы старший из гвардейцев, предварительно взяв с Ферма честное слово, что тот не использует для бегства преимущество верхового, и, получив такое заверение, оставил задержанного на коне. Они долго двигались по темным незнакомым улицам.

- Ну вот, сударь, и улица Сан-Оноре, - с облегчением заметил гвардеец. - Здесь на площади и стоит кардинальский дворец.

Ферма не мог рассмотреть фасада огромного здания, но хорошо разглядел промчавшуюся мимо карету, запряженную шестеркой лошадей.

- Кажется, вам не повезло, сударь, - сказал гвардеец. - Должно быть, его высокопреосвященство господин кардинал проехал в Лувр к королю.

Перед широкой, ведущей во дворец лестницей гвардейцы остановились, коня под уздцы взял другой гвардеец, а старший стал подниматься по мраморным ступеням, громыхая длинной шпагой.