Госпожа Рекамье - [139]
Жизнь Шатобриана была совершенно размеренна: он вставал на заре и в халате садился за стол. Одевался, потом, после обеда, пунктуально ехал с улицы Анфер на улицу Севр. Он являлся туда в три часа и запирался с Жюльеттой, которая подавала ему чай. В четыре часа двери салона раскрывались для близких и гостей — писателей, поэтов, критиков, историков, редко политиков. Около пяти Рене уезжал, рано ужинал и ложился неизменно в девять часов. Случалось, что он задерживался в Аббеи: забыть о времени было легко, так как на камине в салоне вместо часов стояла ваза с цветами. Однажды Шатобриан спохватился только в шесть часов, когда ему уже полагалось ужинать у себя дома. Уже на пороге он сказал: «Я не успеваю проголодаться до семи часов. Но г-же де Шатобриан всегда хочется ужинать в пять; так что мы решили садиться за стол ровно в шесть: эдак мы оба недовольны, а это и называется хорошо ладить!» Какая пропасть между улицей Анфер и улицей Севр!
Жюльетта клонилась к шестидесяти годам, но ее талант общения разворачивался в полную силу, не допуская промахов, и это просто поразительно. Не будучи ни в коей мере «синим чулком» (слава богу, у нее для этого слишком тонкий и верный вкус!), она оставалась в центре спаянного ею общества, которое сама избрала и которое частично обновлялось путем кооптации, жило в подлинном интеллектуальном единении и подпитывало ее, не растворяясь в ней. Ее кружок, наследник кружка г-жи Жоффрен, был образцом искусства жить на французский манер, примером обогащающего и творческого совместного времяпрепровождения, в котором не было места склокам и чопорности, столь распространенным в Париже. У Жюльетты нельзя было встретить вульгарного в своей пошлости остроумия, дешевой виртуозности, разлада — напротив, там все дышало умом и гармонией. Наверное, в этом и состоял ее секрет: это тонкое и неизменное согласие между ней и другими, узы которого понемногу начинали связывать всех между собой. Угадывать нюансы, противоречия, маски, чаяния и способности людей, начиная с себя… И пользоваться этим наитием, чтобы помогать другим цениться больше и дороже… Как не припомнить замечательное выражение Сент-Джона Перса, которое, наверное, понравилось бы ей и гостям Аббеи: «Женщина живет на берегу, мужчина безбрежен…»
Она была счастлива жить на берегу, и прочные связи с друзьями, начиная с ближайшего окружения, это доказывают. Кто теперь составлял ее ближний круг?
В первую очередь — Ленорманы, которые процветали и плодились. Они шли в кильватере своего друга Гизо: когда тот, в 1830 году, был назначен министром внутренних дел, он призвал к себе Шарля и сделал его начальником отдела изящных искусств, который тогда находился в его ведении. После отставки министра, осенью 1832 года, Ленорман стал хранителем печатных изданий Королевской Библиотеки, а затем перешел в отдел медальонов, которым руководил долгие годы. С 1835 по 1844 год он был к тому же заместителем Гизо, который руководил кафедрой современной истории в Сорбонне, что в результате привело его во Французский Коллеж.
Хотя они жили отдельно от тетушки, бдительности они не теряли. Любовь к ней «очаровательной четы», как назвал Ленорманов Гизо, была властной в самых мельчайших деталях. Не стоит и говорить, что Жюльетта сопротивлялась им мягко, но стойко. Им пришлось сдаться и согласиться с тем, что было волевого и «авантюрного», по их же собственному выражению, в личности г-жи Рекамье. В одной частной записке Шарль Ленорман анализирует неизменную черту характера Жюльетты — «пламенную страсть к личной независимости, неприятие самой мысли о том, чтобы смешать свое существование с другим»… Они с женой боролись против пагубного влияния некоторых лиц, начиная с Шатобриана (к этому мы еще вернемся), стремились отслеживать появление новых посетителей в Аббеи, навязывать там кое-какие из своих нравственных и интеллектуальных категорий, которые со временем принимали узкий и конформистский характер. Жюльетта, родившаяся в другом веке, пережившая ужасные времена беспорядков, раскола в обществе и войны, была гораздо гибче их и гораздо более открытой. Новые ригористские тиски, в которые загоняли общество с приходом к власти определенных буржуазных кругов, а также народившееся общественное устройство, предвещавшее «викторианскую модель» второй половины XIX века, не впечатляли г-жу Рекамье. Она ничего не говорила, но думала, а главное, действовала по-своему.
Ближе к Жюльетте стояло кроткое домашнее трио: три верных рыцаря, столь отличные один от другого, но собравшиеся под одной эгидой, сплавив свои характеры, свои занятия, свои чаяния в служении единому интересу — Аббеи. Самым старым, но и самым деятельным из них был Поль Давид — теперь маленький, грубоватый человек, постоянно занятый большими и маленькими переговорами в интересах дома, усердно, как в первый день, исполняющий все поручения, которыми нагружала его Жюльетта каждое утро. Как и двое остальных, он жил лишь ею, существовал лишь благодаря ее поручениям и откровениям, которыми она их сопровождала. Он приносил свежие новости, передавал записки, привозил почту, вызывал слуг, подбирал платки дам, все слушал, мало говорил и время от времени ерепенился. Луи де Ломени рассказывает, что однажды одна немецкая августейшая особа пожелала, чтобы он расписался в ее альбоме вслед за всеми знаменитостями Аббеи. Поль отказался, дама настаивала. В конце концов он взорвался: «Э, сударыня, оставьте же меня в покое! Говорю вам: я человек маленький!»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра рассказывает о творческой деятельности и нелегком жизненном пути первого российского кинопредпринимателя Александра Алексеевича Ханжонкова. Его имя можно поставить в ряд с именами выдающихся русских предпринимателей Третьякова, Морозова, Мамонтова, деятельность которых никогда не сводилась исключительно к получению прибыли – они ставили перед собой и решали задачи, сопряженные с интересами своего Отечества, народа и культуры. Его вклад в развитие российской кинематографии грандиозен, хотя в полной мере и недооценен.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга «Храм Богов» — это откровения общественного деятеля Павла Пашкова о нелегкой борьбе за леса России. Миллионы гектар девственной тайги сдают в аренду Китаю под уничтожение на 49 лет, а тех, кто пытается противостоять этому, запугивают или убивают. От границы с Финляндией до побережья Тихого океана — идет уничтожение лесов. Природа стала лишь объектом заработка очень больших денег. Мы стоим на последнем рубеже: пора отстоять нашу землю.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.