Госпожа Печалей - [29]

А Венцеслав держался за гриву до последнего, даже после того, как почувствовал под ногами надежную опору. Он знал, что если отпустит болотную кобылу, она утонет — утонет возле самого пляжа. Лошадь вымоталась запредельно, утратила собственную волю, и заставить ее идти дальше могла только воля чужая. Так что Венцеслав шел рядом с кобылой, то кляня ее на чем свет, то нашептывая ласковые слова, вытаскивая из лошади крупицы силы, о которых она и сама не имела понятия.

Когда Венцеслав вывел кобылу из воды, Омид уже сидел на одном из рассыпанных по пляжу валунов. Солдат снял с пояса пустые ножны и держал их как дубинку. Мокрая туника липла к телу. Как и Венцеслав, он, цепляясь за лошадь, избавился от доспехов.

— Вы, обретенные, попусту растрачиваете себя на суеверия, — фыркнул азирит и ткнул ножнами в сторону пошатывающейся лошади. — Надо было ее бросить. Она все равно сдохнет.

Венцеслав погладил несчастное животное:

— Мы в Восточном Доле не настолько неблагодарны, чтобы бросать спасителя.

— А мы в Западном Пределе способны распознать, что практично, а что нет. — Теперь ножны Омида указывали на стебель волчецвета в руке Венцеслава. — Вот наш спаситель. Ты продолжал гнать лошадь, когда она уже сдалась.

Венцеслав посмотрел на прут, испачканный кровью болотной кобылы, повернулся и бросил волчецвет в море, стыдясь даже его вида.

— Зигмар дает, — буркнул он, хотя старое изречение сейчас показалось ему пустым и бессмысленным, и повел кобылу подальше от полосы прибоя, но лошадь сделала всего несколько шагов, вздохнула и упала. Венцеславу даже пришлось отскочить, чтобы его не придавило.

— Брось, — фыркнул Омид, когда Венцеслав шагнул к упавшему животному, — и его передернуло от яростного взгляда обретенного. — У нас тут проблемы посерьезнее. Там, дальше, какой-то свет.

— Какой свет? Похож на блуждающие огни? — Тут уже Венцеслав содрогнулся, вспомнив сияющую фигуру на вершине затонувшего шпиля. — Или… на нее?

Омид покачал головой:

— Если это и призрак, он не похож ни на что, что я видел, служа в Гробовой страже. — Он спрыгнул с камня. — Возможно, есть и другие выжившие.

Венцеслав посмотрел на лежащую на песке кобылу, потом перевел взгляд на Омида.

— Покажи, — сказал он солдату. Прошел несколько ярдов вдоль берега и действительно увидел сквозь туман мерцающий желтый огонек. — Ты прав. Это не похоже на призрачное видение.

— Кто бы они ни были, их огонь нам бы пригодился, — заметил Омид.

— Боишься, что они не из наших?

Омид кивнул и крепче стиснул ножны.

— Если это разбойники или гроты, вместе у нас больше шансов, чем поодиночке.

Венцеслав с сожалением и печалью оглянулся на болотную кобылу. Волны омывали ее бока, но животное не шевелилось. Жива лошадь или мертва, Венцеслав понимал, что ничего уже не может для нее сделать, но на душе его было тяжело.

— Идем, — сказал он наконец. Медлить глупо — с каждой секундой холод все глубже вгрызался в плоть. — Найдем этот свет. Даже если обнаружим там целое стадо горов, согреемся по крайней мере у их костра.

Сознание возвращалось медленно. Взгляд Кветки долго блуждал по окружающему пространству, прежде чем она поняла, что видит и слышит. Голоса и фигуры колебались, казались то знакомыми, то неизвестными. Попытки же ухватиться за какой-то осколок памяти словно отпугивали сознание, отбрасывая его за смутную туманную пелену.

Странно, но голос, который вывел ее из беспамятства, оказался голосом, который ей совсем не хотелось бы слышать:

— …живы, когда остальные погибли. Значит, у Зигмара есть для нас какое-то предназначение.

Это сказал Махьяр. Кветка медленно повернула голову и взглянула на него. Жрец был без боевого молота, без доспехов, но не узнать эти резкие черты и дюжую фигуру было невозможно. И в глазах его горел все тот же, почти фанатичный огонь, с которым воин-жрец восхвалял мощь Бога-Царя.

— Ты полагаешь, нам следует идти дальше? — недоверчиво спросил невысокий жилистый человек, судя по виду — солдат Восточного Дола. Кветке показалось, что она уже видела его раньше, но имени его вспомнить не могла.

— А что нам еще делать? Сидеть тут и ждать, когда нас найдут ночные охотники?

Это произнесла женщина. Она тоже была солдатом, хотя, судя по смуглой коже, из Западного Предела, а не из Восточного Дола.

Ей ответил другой азирит:

— Всем нам повезло спастись в катастрофе. — Он указал пустыми ножнами на мужчину, сидящего на песке, над сложенной чашечкой ладонью которого поднимался маленький столб огня. — Если бы не свет чародея, мы бы бродили порознь. И стали бы легкой добычей… чего угодно.

Кветка сконцентрировала внимание на человеке, которого солдат назвал чародеем. Ей потребовалось несколько секунд на то, чтобы осознать, что это Гаевик. Заклинатель улыбнулся ей и быстро потупился.

— Я боялся, что ты так и не очнешься, — сказал он. — Ты спала очень долго.

Другие продолжали о чем-то говорить, но их речи звучали для Кветки невнятным гудением.

— Мост упал, — выдавила она и содрогнулась, вспомнив, как погрузилась в Море Слез. — Ты меня спас.

Гаевик не поднял глаз. Только покачал головой.

— Махьяр вынес тебя на берег. — Щеки его смущенно зарделись. Чародей утратил концентрацию — и магический огонь, мигнув, потух. Тепло мгновенно пропало, и леденящий бриз, дующий от Утопленного Города, вновь заявил о себе.