Госпожа Мусасино - [19]

Некоторое время справа и слева от дороги виднелись крестьянские дома, окруженные живой изгородью, и красные крыши домов, построенных в европейском стиле. Но вскоре и они стали редки. Дорога поднялась чуть выше по склону и затем слилась с аллеей из криптомерии. Здесь одна обочина дороги была выложена из булыжника Тама[30] в виде невысокой стены, что указывало на наличие наверху жилых построек.

Вода снова пересекала дорогу и стекала к реке вниз. Под маленьким каменным мостом, похожим на храмовый мостик, были раскиданы камни, между которыми играла вода. Казалось, что усадебные участки занимали только возвышенности, но они тянулись вдоль дороги вплоть до самого низкого места, где аллея криптомерии выходила на ровное поле. Митико с изумлением подумала об архитектурных достоинствах этих усадеб.

Русло Ногавы в этом месте значительно сузилось, река текла вдоль бамбуковой рощи, находившейся на противоположном берегу. Как и перед «Хакэ», Ногава текла полноводно, что было видно даже издалека.

Там, где кончалась роща, вода все чаще и чаще пересекала дорогу. Может быть, она неожиданно вырывалась на поверхность из чащи бамбука, из-под оснований каменных заборов усадеб, и, поравнявшись с дорогой, текла параллельно ей?

Изучая форму потоков воды, под их журчание молодые люди невольно пошли нога в ногу.

Чуть дальше ручейки впадали в небольшой пруд, на берегу которого Цутому с Митико заметили вывеску о платной рыбалке,[31] но ни одного рыболова, впрочем, видно не было, лишь синела застоявшаяся вода пруда — похоже, рыбы в нем не водилось. Далее вода вытекала из пруда и снова направлялась в сторону Ногавы.

Оглядевшись, Цутому и Митико увидели храм, возведенный на горном склоне, отделяющем дорогу от пруда, по его каменным ступенькам стекали струи. Путники прошли в ворота храма. Следуя вдоль ручейка, они приблизились к внутренней стороне первого здания храма — хайдэна, окруженного подковообразной горкой. Здесь, как и в «Хакэ», вода била из земли, где склон, покрытый черноземом и поросший травой, смыкался с ровным участком горки; поток ширился под галереей хайдэна, тек вдоль низких скал с обеих сторон и, образуя естественный водоем, вливался в скалы.

Цутому остановился и неотрывно следил за струями воды. Митико не могла не спросить его:

— Что случилось?

Митико передался интерес Цутому к поиску истока реки. Она обратила внимание на плеск, раздававшийся слева от храма. Он явно доносился с какого-то высокого места из-за хайдэна. На этот звук наслаивался другой, более резкий, шум падающей вниз воды.

Митико обратила на это внимание Цутому. И впервые почувствовала гордость от того, что стала соратницей в его географических изысканиях.

Они поднялись, обогнув хайдэн сбоку по зигзагообразной тропке в роще дзелькв. Вверху подъем сглаживался, и в поредевшей рощице показалась дорога, по которой ходили и ездили на велосипедах люди.

Бетонный ров шириной примерно в тридцать сантиметров шел вдоль домов, стоявших на окраине рощи. Вода торопливо текла со стороны дороги. Там, где начинался склон горы, ров поворачивал под углом в пятнадцать градусов. Вода отскакивала от краев рва и с шумом стекала вниз. Звук этот становился сильнее в глубине бамбуковых зарослей.

Выходит, ров явно связан с водопроводным каналом, берущим свое начало за железной дорогой, в реке Тамагава, а это значит, что избыток воды, создававший впечатление неестественно полноводной Ногавы, образуется за счет вод основного потока реки Тама. Цутому, обернувшись к Митико, засмеялся с удовольствием:

— Все именно так, как я думал. Вода поступает в Ногаву из водопроводного канала.

Митико почувствовала желание обнять Цутому. Через рощу дзелькв они спустились по тропинке на нижнюю дорогу. Миновав примыкавший к ториям[32] закрытый чайный павильон, в просвет между деревьями они увидели водопад. Ниспадая вниз со скалы, его воды мчались к реке.

Они поднялись по пологому склону, и перед ними открылось поле. Здесь бурлящий ручей, плавно отклоняясь вправо, вливался в Ногаву. Дорога вела вниз, почти у самой Ногавы через ручей был перекинут маленький мостик, за которым дорога уходила в сторону дальнего леса криптомерии.

Цутому, стоя на мостике, поражался тому, как стремительно наполняются воды Ногавы.

Ближе к железнодорожной насыпи, уже видневшейся впереди, река естественным образом сужалась и становилась мелкой. Цутому и Митико преодолели еще один поворот дороги и обнаружили, что за ним речка, превратившаяся в узкое рисовое поле, прижимаясь к смешанному лесу на склоне, шла вдоль дороги, а под железнодорожными путями раскрывала огромный рот гончарная труба, и оттуда вытекали белесоватые воды. Глядя на трубу, Цутому воскликнул:

— Похоже, что исток Ногавы находится с той стороны железной дороги!

Сказав это, он засмеялся.

Митико не смогла ответить ему улыбкой. Только что перед храмом ей захотелось обнять Цутому, и после этого она думала только о том, откуда у нее возникло это желание. Митико все время возвращалась к мысли, что ей не хотелось быть честной перед собой.

Они поднялись на насыпь и увидели за железной дорогой неожиданно широкую лощину, часть которой занимало рисовое поле. Справа нижняя часть лощины, ограниченная насыпью железнодорожной ветки, переходила в болото, поросшее китайским мискантом кая и японским тростником аси, вода из него скапливалась в огромном пруду и уже оттуда двигалась в гончарную трубу, словно ее втягивало внутрь неведомой силой. Вот это и был исток.