Госпожа чародейка - [26]

Я поначалу попыталась было что-то вякнуть против, но господин Дорн напомнил — если что-то не нравится, меня здесь никто задерживать не станет. Я заткнулась и принялась заново учиться выдерживать и отражать удары пульсарами и холодным магическим оружием.

Кто бы мог подумать, что совсем скоро я вспомню эти изнуряющие занятия добрым словом…

* * *

О том, что и в размеренной деревенской жизни могут произойти важные неординарные события, я узнала в середине осени.

Очередной пятничный прием был в самом разгаре, когда в мой кабинетик вошла тетушка Хадиза — деревенская мастерица-кружевница. К этому времени я уже успела перезнакомиться со всеми жителями Дорфа и была более менее в курсе жизни каждой деревенской семьи.

У тетушки Хадизы семьи не было. Детьми ее боги не наделили, а супруг умер лет этак десять назад. Она как-то упоминала, что где-то в пригороде Синерии живут ее брат и племянники, но приезжать к ней в гости они почему-то не любили.

Мне тетушка Хадиза нравилась. На вид ей можно было дать лет шестьдесят, она была маленького роста, очень аккуратно одетая, тихая и вежливая. Жила кружевница скромно — все ее хозяйство состояло из десятка курочек и козы, не породистой, как у других, а самой обыкновенной, маленькой и тщедушной, как и ее хозяйка. В деревне Хадизу уважали — за добрый нрав и нереально потрясающие кружева, которые она плела. Рубашки, платки, скатерти, занавески, изготовленные ее руками, были самыми настоящими произведениями искусства. И если бы я не знала наверняка, что их сплела скромная деревенская женщина, не наделенная и каплей магии, то решила бы, что эти вещи создал художник-чародей.

И вот в один серый противный день эта кудесница-мастерица пришла ко мне на прием заплаканная, если не сказать зареванная. Увидев ее опухшее от слез лицо, мне стало откровенно не по себе.

— Тетушка Хадиза, что случилось?!

— Снежок мой пропал, — всхлипнула мастерица. — Помогите, госпожа чародейка!

— Какой снежок? — не поняла я.

— Козленок, — вытирая глаза платочком, пояснила Хадиза. — У моей Галочки неделю назад козленок родился. Хорошенький, мохнатенький, белый-белый, как снег. Не иначе, как соседский козел постарался. Уж я так радовалась! И Галочке веселее, и мне животина в хозяйстве. Снежком назвала. Он такой ласковый был, такой доверчивый! Я даже думала из сарая его с мамкой на зиму в дом взять. А вчера утром просыпаюсь от того, что Галка моя кричит диким голосом. Забегаю в хлев, а там в стене дыра, и козленка нету. Я весь двор обыскала, всех соседей подняла, дворы их обошла — нет моего Снежка.

— Может, он выбрался через дыру и где-нибудь заблудился? — предположила я.

— Ну что вы, госпожа чародейка! — всплеснула руками кружевница. — Недельный козленок нипочем от мамки не уйдет. Увели его, точно увели. Стену мне в сарае пробили, а малыша украли. И ладно, если кто чужой, так ведь нет у нас в Дорфе чужих. Перекупщики только через месяц появятся. Значит, кто-то из своих, деревенских. А это, ох, как гадко! Помогите Снежка отыскать, госпожа чародейка, прошу вас! Галочка моя так по нему тоскует, все блеет, бедненькая, зовет его. И у меня сердце кровью обливается, я уж его полюбила.

— Идите домой, тетушка Хадиза, — сказала я. — Прием закончу и приду к вам. Поищем вашего козлика.

К дому кружевницы я пришла в сумерках — прием в этот раз затянулся, а дни уже стали по-осеннему короткими. Хадиза встретила меня у калитки и сразу повела в сарай. Он оказался на удивление просторным и очень чистым. Наверное, когда был жив муж моей клиентки, их хозяйство курами и козой не ограничивалось.

В дальней стене сарая виднелась пресловутая дыра. Она выглядела так, будто кто-то сильный пробил отверстие грубо, одним ударом. На полу рядом с дырой лежала коза тетушки Хадизы. Галочка молча смотрела на нас печальными глазами и выглядела откровенно больной.

— Тоскует, — объяснила кружевница.

Я подошла к дыре ближе и уже хотела перестроить зрение, чтобы «нащупать» энергетический след пропавшего козленка, как вдруг что-то меня насторожило. В первую секунду никак не могла понять что именно, а потом сообразила — запах. У дальней стены странно пахло. Неприятно и очень знакомо.

— Вы чувствуете запах, Хадиза?

— Козой пахнет, — удивленно ответила женщина. — А что?

Значит, не чувствует.

— Я хочу посмотреть на эту пробоину снаружи, — вместо ответа сказала я.

Вместе с хозяйкой мы вышли на улицу и обошли сарай кругом. Возле дыры запах стал сильнее. А у меня по спине побежали мурашки. Потому что я его вспомнила: так пахли некоторые виды нечисти в университетском бестиарии.

Нечисть! Твою ж мать, козленка явно стащил не жадный завистливый сосед, а тупая вечно голодная тварь. Но как?! Щит, который поставил над деревней мастер, на месте, а нечисти через него не пробраться.

«Мелкой нечисти не пробраться», — услужливо напомнила память.

Ну все. Тушите свет. Где-то поблизости бродит большая сильная мерзость, способная пройти через магический щит, проломить стену в добротном сарае и стащить целого козленка.

Первым моим желанием было метнуться обратно в поместье Эрика Дорна и в первый раз за все прошедшие месяцы нарушить покой мастера, чтобы позвать его на помощь. Впрочем, желание это загнулось на корню — именно сегодня моего ученого затворника не было дома. Еще вчера он предупредил меня, что до понедельника я остаюсь одна, а он уходит по своим делам.