Госпожа Абу-Симбела - [22]

— Через две недели.

Писец, как всегда, был нагружен большим количеством папирусов и исписанных табличек. Несмотря на слабость спины, он сам предпочитал носить секретные документы.

— Ты предупредил Моисея?

— Разумеется.

— И какова была его реакция?

— Он казался спокойным.

— Ты ему сказал, что мы располагаем доказательствами его невиновности?

— Я дал ему знать, что у него есть надежда.

— К чему столько предосторожностей?

— Потому что ни ты, ни я не знаем, чем закончится суд.

— Но это была самооборона!

— Моисей убил человека, и более того, мужа твоей сестры Долент.

— Я вмешаюсь, чтобы сказать, что я думаю об этом несчастном.

— Нет, Ваше Величество, никоим образом ты не можешь вмешаться. Так как Фараон обеспечивает присутствие Маат на земле и четкость правосудия, он не должен вмешиваться в судебную процедуру.

— Ты полагаешь, что я этого не знаю?

— Был бы я твоим другом, если бы не помог тебе бороться против самого себя?

— Трудная задача, Амени!

— Я упорный и настойчивый.

— Но Моисей сам вернулся в Египет, ведь так?

— Это ничего не меняет.

— Ты выступишь против него?

— Моисей также и мой друг; я представлю доказательства его невиновности, но убедят ли они судей?

— Моисея очень ценили при дворе; каждый поймет стечение обстоятельств, которые заставили его убить Сари.

— Будем надеяться на это, Ваше Величество.

Несмотря на приятную ночь в обществе двух сирен, хорошо дополнявших друг друга, Серраманна был в плохом настроении. Еще до завтрака, который египтяне называли «полоскание рта», он прогнал двух красоток.

Серраманна приложил столько усилий, а убитая молодая блондинка все еще не была опознана.

Сард не верил, что описание жертвы поможет его людям выйти на правильный след. Но ни в Пи-Рамзесе, ни в Мемфисе, ни в Фивах не нашлось ни одного свидетеля. Напрашивается единственно возможный вывод: она была убита с самыми большими предосторожностями.

Лишь один свидетель должен кое-что знать об этом: Долент, сестра Рамзеса. Увы! Серраманна не мог ее допросить, как бы он этого не желал. Сделав публичное покаяние и поклявшись в верности царской чете, лицемерная Долент вновь вернула, по крайней мере, наполовину, доверие к себе.

Раздосадованный сард просмотрел отчеты, написанные его людьми после возвращения из провинций. Элефантина, Эль-Каб, Эдфу, города Дельты... Ничего. Одна деталь его удивила, когда он проверял список отчетов: критянин не передал никакой информации о своих расследованиях. Хотя и знал о последующем наказании в случае неповиновения.

Наспех одевшись, Серраманна направился к Амени. В столь ранний час никого из подчиненных Амени еще не было, но личный писец и носитель сандалий Рамзеса уже разбирал папирусы, отведав ячменной каши, фиг и сухой рыбы. Несмотря на большое количество пищи, которую он поглощал, Амени, на удивление, не толстел.

— Что-то не так, Серраманна?

— Отсутствует отчет одного из моих людей.

— Это так серьезно?

— Да. Критянин — фанатик точности.

— Куда ты его отправил?

— В Средний Египет, в провинцию Эль-Берше. Точнее, недалеко от покинутого города Эхнатона.

— Глухое место.

— Беру с тебя пример, я стал сознательным.

Амени улыбнулся. Два этих человека не всегда были друзьями, но после примирения они испытывали истинное уважение друг к другу.

— Может быть, речь идет о простом опоздании?

— Критянин должен был вернуться еще неделю назад.

— Откровенно говоря, я не стал бы волноваться.

— Мой инстинкт убеждает меня в обратном.

— Зачем ты мне говоришь об этом? Ты располагаешь необходимыми возможностями, чтобы раскрыть тайну.

— Потому что ничего не получается, совершенно ничего.

— Объясни.

— Маг исчез, труп Шенара так и не нашли, эта убитая девушка... Я обеспокоен.

— Рамзес контролирует ситуацию.

— Насколько я знаю, мир не установлен, и хетты еще не отказались от мысли разрушить Египет!

— Ты думаешь, что хеттские шпионы существуют?

— Затишье перед бурей... вот что я чувствую. А мой инстинкт редко обманывает.

— Что ты предлагаешь?

— Отправлюсь в это затерянное место, я хочу знать, что произошло с критянином. До моего возвращения охраняй Фараона.

Долент, старшая сестра Рамзеса, была охвачена сомнением. Крупная брюнетка вернулась к аристократическому образу жизни, праздному и обеспеченному, посещая один пир за другим. Она обменивалась пустыми словами с безмозглыми щеголями, а немолодые ухажеры с речами такими же глупыми, как и их мысли, ухаживали за ней.

С того времени как она стала поклонницей культа Атона, единого бога, у Долент была одна мысль: благоприятствовать возрождению правды, заставить ее, наконец, воссиять на земле Египта, выгнав ложных богов, и тех, кто поклонялся им.

Лишенная советов Офира, она походила на потерпевшего кораблекрушение во время урагана. С каждой неделей ее решимость уменьшалась. Как сохранить веру, если ничто и никто не питает ее? Долент не надеялась на будущее, которое казалось ей безнадежным.

Ее служанка, брюнетка с острым взглядом, сменила постельное белье и вымела комнату.

— Вы страдаете, госпожа?

— Кто позавидовал бы моей участи?

— Красивые платья, прогулки по прекрасным садам, встречи с великолепными людьми... Я немного завидую вам.