Господин Ветер - [75]

— Бабушка, смотри таракан. — услышал он снизу звонкий голос, — почему в поезде тараканы?

«Почему в поезде тараканы?» — спросил себя Крис. Бабушка внизу ответила:

— Им тоже нравится ездить, ходить пешком надоело.

«Бабушка врубается, а ты нависаешь над этим миром на верхней полке, и снова смотришь на дождь за окном, здесь ты уже пассажир, а пассажиры особенно остро чувствуют осень. Осы осени, желтые косы смерти… Но поезд остановится, и пассажир умрет, превратившись в гостя, провожающего, встречающего и встречаемого, превратившись, наконец, в путешественника».

Глава четырнадцатая Менты и заявки

Медвежонок говорил, говорил, а Ежик думал: «Все-таки хорошо, что мы снова вместе». И еще Ежик думал о лошади. Как она там, в тумане…

Ю. Норштейн .

Дэгэ жил в понтовом кооперативном доме с домофоном внизу. Крис долго топтался возле пульта, выполняя инструкции «Нажмите на большую кнопку, затем на маленькую с номером квартиры». Безрезультатно. Пульт мигал красными лампочками, но не открывал.

Тогда Крис пошел кричать под окна. И вскоре вниз спустился сам хозяин, очкастый, заросший волосами и бородой, крепкий человек неопределенного возраста в драном голубом восточном халате, вельветовых штанах и тапочках на босу ногу.

— Опять не работает. — Он протянул Крису большую и горячую ладонь. — Долго кричал? Случайно тебя услышали. Вчера Вовка Блюзмен ночью пришел, на гармошке играл под окнами, так ему сразу открыли.

— О, он у тебя? Я поговорить… Поиграть с ним хотел. Моя гитара приехала?

— Вот, сразу, гитара. Спросил бы лучше: «Махмуд, Волос».

— Значит, приехала, — сказал Крис.

— Давно. А ты где тормозил.

— О, это такая история, — сказал Крис, — хоть книгу пиши. Видишь, я какой. Ни бэга, ни документов.

Крис снял пиджак.

— «Бог любит тебя», — прочитал надпись на футболке Дэгэ. — Ну и как, любит?

— Наверное, раз доехал.

— А Махмуд говорил, вы с Галкой до Ебурга нормально добрались, — сказал Дэгэ. — Он, может, завтра зайдет.

— Извини что я не предупредил. Я ведь всем сказал, что информация обо мне у тебя будет. У тебя дома всегда кто-нибудь есть.

— Это уж точно. Не парься, все нормально.

Они вошли в квартиру. Криса встретили шумно и весело все, кто сидел на кухне за большим круглым столом: Вовка Блюзмен, Ленка-Ленка, просто Ленка, Пит и восьмилетняя дочка хозяина Ника.

— Ты как раз к столу, — сказала Ленка-Ленка, — есть, наверное, хочешь?

Ему накидали тарелку риса и другая Ленка подала некий ярко-рыжий плевочек на отдельной тарелке.

— Что это?

— Эта приправа, — ответила Ленка-Ленка, — Надя делала.

— Называется «лисий яд», — пояснил Дэгэ. — Национальная китайско-русская приправа. Она такая ярко-рыжая для выявления лис. Это как доктор Вебстер против дискет, зараженных вирусом. Человек приходит, ты даешь ему этой приправы. Если он — лис, то сразу же проявляется.

— Как?

— А ты поешь, и мы тебе скажем, — рассмеялся Вовка Блюзмен.

— Рассказывай, — шутливо попросил Дэгэ, — как ты дошел до жизни такой?

— Ох. Сам не понимаю. Кому расскажешь, в дурку сдадут.

— Мы всякое слышали. И в дурку никого не сдавали, — сказал Дэгэ, но вдруг поправился, — нет, грешен, сдавал я раз в дурку одну тетку.

— Когда это? — спросила Ленка-Ленка.

— Давно. Она у нас некоторое время жила. Но у нее крыша капитально съехала. Знаете на чем? На Пушкине. Себя Ольгой считала, мою жену Татьяной, а я дескать, ни больше ни меньше — Онегин. С булдыганом по комнате ходила, обещалась за Ленского отомстить. Но дело не в этом, она не спала трое суток. Ну мы сыну ее позвонили, тот приехал, говорит, вызывайте быстрее дурку. Дурку вызвали, а сами ушли. Скорая приехала — без хозяев не берут. Пришлось возвращаться. А она, пока мы тусовалась, поспала чуть-чуть и уже нормальным голосом говорит. «Я им надоела, вот они меня и сдают». До сих пор неприятный осадок, словно предал. Правда она и до нас часто в дурку попадала.

«Охотник за вниманием, блин», — подумал Крис. Он вспомнил весенние телеги своего приятеля Яна: «Мы все — охотники за вниманием, — говорил тот, — любим ловить чужое внимание своими рассказами о себе и своем окружении. Это своего рода вампиризм… Рассказчик выговаривается, и качает твою энергию. В обмен на пустые слова». «А концерты?» — спросил тогда Крис. «Ну, концерты совсем другое дело». После этого, через несколько месяцев у Криса появилась песня «охотник за вниманием».

Однако, «охотник за вниманием» остановил словоизвержение и посмотрел на Криса:

— Рассказывай.

— Ну вот, до Ебурга доехали мы с Галкой, значит, вполне нормально. А потом. Ты знаешь Катерин…

— Художницу? — спросил Дэгэ.

— Ну да, розовую.

Дэгэ кивнул и Крис продолжил.

— Так вот, она из окна выпрыгнула…

Крис рассказывал историю своего путешествия больше часа: он вспоминал гораздо больше, чем проговаривал, но раскладывая путешествие по полочкам под названием слова, он вдруг начинал выявлять все больше тайных связей между событиями и «снами», он мысленно ставил слово «сны» в кавычки, ибо по прежнему некая часть Криса, не разум, не сердце (эти-то давно признали равноправие этой и той реальности), желала разделять по типу: это — сновидение, а это — действительность. «Ты разделяешь, поскольку сам разделен. Будь наконец цельным. Ведь иногда же тебе, то есть, мне это удается».