Господин Ветер - [44]

Через три часа сюжет мультика изменился — небо лишь иногда появлялось на экране, остальное время — верхние этажи домов.

— Мы едем в центр, — сказал водитель, — где вас высадить?

— Давайте в центре.

— Давай зайдем к Андрею, — предложил Крис Галке. — Он на Белинского живет. А от него уже разъедемся — ты к Сэнди, я… А я не знаю, но Сэнди видеть мне не хочется.

— Шаманы, кстати, у Сэнди вписываться будут.

— Шаманов я еще увижу. Меня еще К.А.Кашкин в мастерскую приглашал. На каких-то космонавтов.

— Кто-кто?

— Есть такой поэт. Олдовый-преолдовый. Ему уже лет шестьдесят наверно. Когда я его знал, он был К.А.Кашкиным. А теперь вроде Б.У. Кашкин.

— Б.У. — бывший в употреблении?

— Может быть. А может, приятней быть милым Букашкиным, чем злобным Какашкиным.

Они затормозили возле светофора и в телевизоре застыла картинка — небо, расчерченное проводами.

— Отсюда до Белинского два квартала, — сказал водитель, — а дальше мы чуть в сторону.

— До Белинского два квартала, до Некрасова подальше, а до Достоевского? — спросил Крис, оглядывая перекресток, на котором их высадили пасечники. — Место мне знакомо.

Галка улыбнулась.

— Достоевский в каждом из нас.

— Ну, что ты решила?

— Пошли, что ли к твоему Андрею на флэт. Душ у него есть?

— А как же. У него, сударыня, не флэт, а квартира.

Отступление двенадцатое: Что такое флэт, сквот и квартира.

Квартира, флэт и сквот — вещи различные: понятие квартиры не требует пояснений, в квартире есть хозяева с пропиской и со своим устроенным бытом, и вписывают, как правило, они только тех, кого хорошо знают и хотят видеть. В квартире могут жить и дети, и родители и все нормы жизни определяются не гостями, а хозяевами.

А вот флэт — это уже некоторым образом коммуна, где часто гости становятся хозяевами, где, помимо гостей, есть вписчики (люди случайные, безразличные или даже неприятные формальным, т.е. прописанным на данной жилплощади хозяевам) и одни раз я был свидетелем, когда хозяйка флэта, вернувшись к себе домой, не увидела ни одного знакомого лица, и мало того, была встречена словами: «Найди себе другое место, здесь и так много народа».

На сквоту (сквоте) же никто не прописан. Это чаще всего большая квартира (или несколько квартир) в расселенном доме, где из прежних хозяев уже никто не живет, но отопление, газ, а порой даже и телефон еще не отключили.

В Москве, например, в середине девяностых, были в основном известны два сквота — на Бисах — это в булгаковском доме недалеко от станции метро Маяковская, и на Остоженке. Это были настоящие поселения, полные всякой-разной «жизни». Мастерская, творческая лаборатория, художественная галерея, храм, — любое из этих определений подходило к обоим. Но у каждого было свое, совершенно неповторимое лицо. На Бисах — мастерские художников, музыкальная студия, киносъемочная площадка… Некоторое время там существовал даже Университет Хиппи, весьма интересное учебное заведение, где реальные и совершенно нереальные преподаватели (от великих странников до докторов наук) читали лекции и проводили семинары для всех желающих. Остоженка больше походила на музыкальную лабораторию и (в конце своего существования) на ашрам.

Сквотам, как и всяким живым образованиям, свойственно болеть, излечиваться, умирать и рождаться. И Остоженка, и Бисы не являлись исключением. Оба болели и излечивались от пожаров, бандитских наездов, злокачественных коммуналок с настоящими коммунальными разборками (типа не играй в мои игрушки и не писай в мой горшок), ибо некоторые бездомные хипаки, обретая даже временный дом (а что в нашей временной жизни здесь не временно?) не выдерживали испытания непривязанностью к материальным благам.

Добавлю, что обитатели этих сквотов не употребляли тяжелых наркотиков, и старались быть лояльными к представителям власти.

Умерли оба сквота почти одновременно: Бисы были вытеснены коммерческими структурами (несмотря на акции в защиту дома, на попытки превращения его в комплекс мастерских по типу питерской Пушкинской-10), а гибель Остоженки наступила после гибели Димы Царевского, одного из людей Радуги. Яркий и неординарный человек, он объединял вокруг себя многих и вместе с Сурьей и Врежем был сердцем сквота.

После его убийства журналисты из «Времечка» показали какой-то невнятный сюжет, совершенно незаслуженно обозвав Диму «известным наркодельцом». Откуда они это взяли, объяснить довольно легко. Он пытался официально выступать за легализацию марихуаны. Но это была лишь одна из многих граней его жизни. «Он просто уехал в далекое путешествие», — однажды сказал Волос. Мне тоже хочется так думать.

Квартира Андрея и в самом деле не была флэтом — это была настоящая двухкомнатная уютная квартира с настоящим хозяином — писателем, философом и преподавателем местного художественного училища, с долгими чаепитиями на кухне, с чтением книг в комнате, с весьма интеллектуальными разговорами обо всем на свете, с гостями, которые могли остаться и на ночь, но от этого не становились вписчиками, ибо были желанными гостями.

Крис решил зайти без звонка — благо уже середина дня и Андрей вряд ли спит. Тем более, что некогда было получено приглашение типа: «заходи не стесняясь в любое время дня и ночи».