Господин с кошкой - [60]
Поэтому я ждал этого дня. Заранее обдумал, что надену. Меня родители вообще-то не очень баловали красивыми вещицами, но для данного дня у меня был почти новый вельветовый пиджак и очень красивый галстук. И рубашка с запонками (папиными, но зато янтарными). И мне как раз купили новые туфли, и я бережно их носил, чтобы не сбить носы.
В общем, жил предвкушением. Гран-суаре, рандеву фаталь.
Вдруг бабах — провокация на острове Даманский. Грозные статьи в Правде и Красной Звезде, начиная с 4 марта. Радио тоже добавляет. Просто войной запахло.
Все люди про это кругом говорят, прямо на улицах, в троллейбусах. Отовсюду слышно: «Китайцы прут! Семьсот миллионов китайцев!»
Но потом все затихло, довольно скоро. Я успокоился. Даже купил пачку папирос Герцеговина Флор. 70 копеек, не фиг собачий. Специально, чтобы в гостях курить, при ней. Она всегда замечала, что я курю именно папиросы. По-моему, ей это нравилось. И вдруг 15 марта снова! Китайцы прут, наши отбиваются. Вот черт. Ведь если война, то какой уж тут день рождения приятеля? Какая уж тут Лена и серьезный разговор под маской светской беседы?
Я совершенно серьезно боялся, что война с Китаем перечеркнет мои планы. Что делать? Как следует шарахнуть, чтоб неповадно было? Нет, нет! Тогда они в ответ шарахнут, и война уже точно начнется. Нужны усилия дипломатов.
— Ну, дипломаты! — шепотом умолял я. — Сделайте же что-нибудь! Берегите мир во всем мире! А если без войны никак нельзя, то недельки через полторы, а?
Остров Даманский в конце концов отдали китайцам. А что стало с Леной, я не знаю. После той встречи я ее ни разу не видел. И не звонил.
У высоких берегов Амура
судьба человеческая и судьба народная
Приснился ужасный сон. Продолжение рассказа Чехова В овраге. Помните? Это там, где был старик Цыбукин, его сын Анисим женился на бессловесной Липе, у них родился мальчик Никифор, потом Анисима арестовали, старик Цыбукин переписал землю на внука, и вторая невестка Аксинья обварила дитя кипятком. Потом были поминки, и та же Аксинья сидела за столом в новом шелковом платье. А поп сказал: Не рыдайте о младенце, ибо таковых есть царствие небесное. А попадья таскала угощение на тарелки своим детям. А потом Липу выгнали из дому. Вот это — страшный рассказ Чехова.
Мне же приснилось, что Липа взяла гробик со своим младенцем и пошла странницей, питаясь подаянием. Гробик становился все легче, дитя усыхало внутри. Потом Липа попала в избу к двум ссыльным социал-демократкам, «эсдечкам» (соседи называли их издечки), которые в дальней деревне из свежих и бодрых барышень превратились в бесполые заезженные создания, среднее между конем и человеком, и они спали в одной кровати, но не как мужик с бабой, а как два рабочих существа. Они спросили у Липы, что у нее в коробе, она открыла и показала высохшего младенчика Никифора. А издечки вдруг стали говорить длинные слова о язычестве русского человека и о народе-богоносце.
Липе стало непонятно, она забрала гробик и ушла.
А на горе над рекой сидели мужики, и хотя Липа была с некрасивыми руками-клешнями от мытья полов и черным от слез и голода лицом, они все равно увидели, что это молодая, крепкая еще женщина, повалили на землю и стали ею тешиться, а гроб с младенцем выбросили в реку, которая катилась под горой, серебрянно сияя навстречу восточному солнцу. Изморенная насильной утехой, Липа встала и, не замечаемая мужиками, сбежала вниз и поплыла по реке, но, не догнав гробика, скоро остыла, закоченела и утонула.
Утонул и иссохший младенчик Никифор.
Зверь, огромный русский зверь, отряхнул со своей спины две ненужные пылинки, две незаметные соринки, Липу и Никифора, и медленно побрел на восток, туда, где его ждал другой зверь, золотистый и зубастый, огромнее в десять раз, ждал, чтобы загрызть и съесть, со всеми его кишками и костями, со шкурой, со всей вошью, которая водилась в его шерсти.
Без ответа
дом ли то мой синеет вдали
Доктор Эбби Бэнкс, руководитель социальной службы Urban Resources в Вашингтоне, говорил мне, что 90 процентов бездомных — сумасшедшие. В простом медицинском смысле. Ему виднее. Да и в самом деле, наверное, так оно и есть. Поглядеть только, как они катят свои тележки, набитые черт-те чем — сломанными кофемолками и детскими игрушками, например. И коробочками, обязательно. Бомжи, наши и заокеанские, любят коробочки. У обычного человека есть дом; улитка тащит свой домик на себе; а у бомжа зато — коробочка. Маленькое замкнутое пространство, в котором он хозяин. Свой дом то есть.
Помню, как один такой бездомный устраивался спать около метро Фаррагут Вест. Расставлял свои коробочки, ложился на матрас, прикрывался пледом. Пристраивался под фонарем, чтоб было светло. А для вящего домашнего уюта ставил рядом кособокую настольную лампу с желтым абажуром и большой кремовый телефон. Разворачивал газету и ублаготворенно читал. Потом откладывал газету, делал вид, что гасит лампу, и поворачивался на бок.
Жалко, конечно. Но так, вообще, в целом. Потому что этот старик был доволен собой, своей жизнью, спальней и газетой. Они почти все такие, довольные. Сумасшедшие ведь, доктор Бэнкс говорит. Живут в своем мире и не желают ничего менять. Несмотря на все усилия доктора Бэнкса и его сотрудников.
В новом романе Дениса Драгунского «Богач и его актер» герой, как в волшебной сказке, в обмен на славу и деньги отдает… себя, свою личность. Очень богатый человек решает снять грандиозный фильм, где главное действующее лицо — он сам. Условия обозначены, талантливый исполнитель выбран. Артист так глубоко погружается в судьбу миллиардера, во все перипетии его жизни, тяжелые семейные драмы, что буквально становится им, вплоть до внешнего сходства — их начинают путать. Но съемки заканчиваются, фестивальный шум утихает, и звезда-оскароносец остается тем, кем был, — бедным актером.
Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, Матвеевское (оно же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… У каждого своя история и своя Москва, но на пересечении узких переулков и шумных проспектов так легко найти место встречи!Все тексты написаны специально для этой книги.Книга иллюстрирована московскими акварелями Алёны Дергилёвой.
Денис Драгунский не раз отмечал, что его любимая форма – короткие рассказы, ну или, как компромисс, маленькая повесть. И вдруг – большой роман, да какой! Поместье на окраине Империи, юная наследница старого дворянского рода, которая своим экстравагантным поведением держит в страхе всю родню, молодые заговорщики, подброшенные деньги, револьвер под блузкой, роскошные апартаменты, дешевая квартирка на окраине, итальянский князь, русский учитель, погони, скандалы, умные разговоры – и постоянная изнурительная ложь, пронизывающая судьбы и умы Европы накануне Первой мировой войны.
«Фабрика прозы: записки наладчика» – остроумные и ироничные заметки Дениса Драгунского последних лет. Вроде бы речь о литературе и писательских секретах. Но кланяться бородатым классикам не придется. Оказывается, литература и есть сама жизнь. Сколько вокруг нее историй, любовных сюжетов, парадоксов, трагедий, уморительных эпизодов! Из всего этого она и рождается. Иногда прекрасная. Иногда нет. Как и почему – наблюдаем вместе с автором.
Мастер короткой прозы Денис Драгунский в своем новом сборнике снова преподносит читателю новеллы с крутыми сюжетами и внезапными развязками, меткие юмористические зарисовки, а также три маленькие повести, в которых действуют неожиданные герои в непростых обстоятельствах.
Денис Драгунский – прозаик, журналист, известный блогер. Автор романов «Архитектор и монах», «Дело принципа» и множества коротких рассказов. «Автопортрет неизвестного» – новый роман Дениса Драгунского. Когда-то в огромной квартире сталинского дома жил академик, потом художник, потом министр, потом его сын – ученый, начальник секретной лаборатории. Теперь эту квартиру купил крупный финансист. Его молодая жена, женщина с амбициями, решила написать роман обо всех этих людях. В сплетении судеб и событий разворачиваются таинственные истории о творчестве и шпионаже, об изменах и незаконных детях, об исчезновениях и возвращениях, и о силе художественного вымысла, который иногда побеждает реальность.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.