Господин с кошкой - [42]
Революция
заметки по политической истории
Жил-был царь. Он жил хорошо, в самом центре, на Литейном. Правда, в старой коммуналке, но это ничего. Потому что недавно в городе началась программа по предоставлению старым питерцам нового отдельного жилья. Хотя неизвестно, где будет это жилье и какое. А здесь хоть комната большая, двадцать шесть метров. Они жил вдвоем с царицей.
Один раз царь вернулся с работы очень расстроенный. Потому что кризис и начальник обещал половину поувольнять. А кто попадет в эту половину, не сказал. Даже не намекнул. Так, мол, некоторые нерадивые господа. Сказал и вышел, дверью хлопнул. Все перепугались.
А дома царица сидит на диване и плачет.
— Ты чего, Сашенька? — говорит царь.
— Продавщица меня обхамила, — говорит она. — Которая на углу овощи-фрукты.
— Ну полно на всяких холопок обижаться! — говорит царь. — А что она сказала-то?
— Я хотела яблок купить, которые подешевле, за пятьдесят пять. А они жутко страшные. Я выбираю которые получше, а она говорит, мол, чего это я выбираю. Ну просто чистый совдеп! Я говорю: яблоки-то у вас больно страшные. А она говорит: не страшней тебя! Зачем же, Коля, были все ваши реформы, если опять кругом сплошной совдеп?!
И слезами залилась.
Царь ее утешает, а она его руки отбрасывает. Тогда он говорит:
— Ладно. Пойду накручу хвоста этой хамке.
Вышли они вдвоем.
А там небольшая очередь.
Царь достоялся, продавщица ему:
— Чего вам, мужчина?
— Вы чего тут мою жену обижаете? — говорит он. — А ну-ка извинись! А то ого-го!
— А вы чего тут разорались? — говорит продавщица. — Не посмотрю, что царь. У нас тут охрана.
— Ах ты, холопка! — говорит царь и яблоком ей по морде.
— Ах ты, гнилой режим! — говорит охранник и ему по башке.
Царь упал. Царица плачет. Народ столпился. Что такое, что случилось?
— Царя скинули, — говорит охранник. — Свобода, стало быть. Революция!
Народ по улицам побежал веселый. Один великий князь даже красный бант себе на пиджак нацепил. И все на машины тоже красные ленточки привязали, кто к антенне, кто к чему. Ездят, гудят, целуются. Как будто «Зенит» выиграл, честное слово!
А потом пришли большевики, и все стало хуже прежнего. Сплошной совдеп.
Жалко
заметки по логике
Мы сильно поругались. Непонятно почему. Мы были едва знакомы. Встретились на конференции, довольно далеко от Москвы.
У нее был хороший доклад. Поэтому я задал ей хороший вопрос. Мне хотелось, чтобы она красиво ответила. Она ответила очень красиво, но добавила, что я просто не понимаю существа проблемы. Пришлось объяснять, что я имел в виду. Она, кажется, тоже не совсем поняла.
Ведущий секции сказал: «Ну все, все, остальное на кофе-брейке».
В перерыв я подошел к ней, но не успел рта раскрыть.
— Давайте в другой раз! — сказала она и пошла к какой-то компании. Хотя до этого стояла одна, я это заметил.
Вечером был общий ужин. Она вошла позже других, долго осматривалась. Свободных мест уже почти не было, только на самом краю стола. И еще стул передо мной. Она уселась, пробормотала:
— Добрый вечер.
— Привет! — сказал я.
— Мы разве на ты? — сказала она.
— А привет значит на ты? Ладно. Приветствую вас! Что вам налить? Да, вот что. Я хотел вас спросить…
— Это я хотела спросить, — перебила она. — Водки немножко. Спасибо, хватит. Это я хотела спросить — чего вы ко мне привязались на секции? Хотели покрасоваться?
— Наоборот, — сказал я. — Хотел, чтобы вы покрасовались.
— У вас не получилось, — сказала она.
На следующий день мы опять поцапались. По вопросам теории.
В самолете, когда мы летели в Москву, наши места оказались рядом, и мы опять говорили о вещах, которые совершенно ясны для меня и абсолютно непонятны ей, и наоборот. Дело кончилось тем, что она обозвала меня верхоглядом, а я ее — чугунной задницей. Она захохотала и опрокинула мне на брюки стакан с соком.
— Послушайте! — сказал я.
— Я не нарочно, — смеялась она. — Вот салфетка, вытирайте сами, а то скажете, что я к вам пристаю.
— Кажется, это вы говорили, что я к вам пристаю, — сказал я. — Ну, неважно. Послушайте, ну не бывает же, что два эксперта настолько друг друга не понимают.
— Вы опять? — сказала она. — Чего вам от меня надо?
— Давайте встретимся, — сказал я. — В нерабочей обстановке.
— Давайте, — без выражения сказала она. — Где? Когда?
— В эту субботу, — сказал я, — в девять вечера. У старого здания МГУ. Где Герцен и Огарев, знаете? А там чего-нибудь придумаем.
Через год мы увиделись снова. На такой же конференции. Она быстро пошла ко мне навстречу.
— Простите, — сказала она. — Я не смогла прийти. Я хотела, правда.
— Ерунда, — сказал я. — Я тоже не пришел. Очень хотел, но вот не вышло.
— Жалко, — сказала она. — А я целый год думала, что вы меня ждали.
— Зато я честно признался, — сказал я.
— А вдруг вы врете? — сказала она.
— Может быть, — сказал я. — Но вы этого никогда не узнаете. Если только вы на самом деле не пришли.
— А вот этого никогда не узнаете вы, — сказала она.
Красные капли
до востребования
Мальчик летом жил у тети. Тетя снимала дом в деревне. У мальчика была своя комната: кровать, столик, лампа. Окошко в сад.
От деревни было два километра до станции, идти через редкий березовый лес. Между лесом и станционным поселком был заброшенный стадион. Футбольное поле заросло кустами. Беговая дорожка потерялась в траве.
В новом романе Дениса Драгунского «Богач и его актер» герой, как в волшебной сказке, в обмен на славу и деньги отдает… себя, свою личность. Очень богатый человек решает снять грандиозный фильм, где главное действующее лицо — он сам. Условия обозначены, талантливый исполнитель выбран. Артист так глубоко погружается в судьбу миллиардера, во все перипетии его жизни, тяжелые семейные драмы, что буквально становится им, вплоть до внешнего сходства — их начинают путать. Но съемки заканчиваются, фестивальный шум утихает, и звезда-оскароносец остается тем, кем был, — бедным актером.
Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, Матвеевское (оно же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… У каждого своя история и своя Москва, но на пересечении узких переулков и шумных проспектов так легко найти место встречи!Все тексты написаны специально для этой книги.Книга иллюстрирована московскими акварелями Алёны Дергилёвой.
Денис Драгунский не раз отмечал, что его любимая форма – короткие рассказы, ну или, как компромисс, маленькая повесть. И вдруг – большой роман, да какой! Поместье на окраине Империи, юная наследница старого дворянского рода, которая своим экстравагантным поведением держит в страхе всю родню, молодые заговорщики, подброшенные деньги, револьвер под блузкой, роскошные апартаменты, дешевая квартирка на окраине, итальянский князь, русский учитель, погони, скандалы, умные разговоры – и постоянная изнурительная ложь, пронизывающая судьбы и умы Европы накануне Первой мировой войны.
«Фабрика прозы: записки наладчика» – остроумные и ироничные заметки Дениса Драгунского последних лет. Вроде бы речь о литературе и писательских секретах. Но кланяться бородатым классикам не придется. Оказывается, литература и есть сама жизнь. Сколько вокруг нее историй, любовных сюжетов, парадоксов, трагедий, уморительных эпизодов! Из всего этого она и рождается. Иногда прекрасная. Иногда нет. Как и почему – наблюдаем вместе с автором.
Мастер короткой прозы Денис Драгунский в своем новом сборнике снова преподносит читателю новеллы с крутыми сюжетами и внезапными развязками, меткие юмористические зарисовки, а также три маленькие повести, в которых действуют неожиданные герои в непростых обстоятельствах.
Денис Драгунский – прозаик, журналист, известный блогер. Автор романов «Архитектор и монах», «Дело принципа» и множества коротких рассказов. «Автопортрет неизвестного» – новый роман Дениса Драгунского. Когда-то в огромной квартире сталинского дома жил академик, потом художник, потом министр, потом его сын – ученый, начальник секретной лаборатории. Теперь эту квартиру купил крупный финансист. Его молодая жена, женщина с амбициями, решила написать роман обо всех этих людях. В сплетении судеб и событий разворачиваются таинственные истории о творчестве и шпионаже, об изменах и незаконных детях, об исчезновениях и возвращениях, и о силе художественного вымысла, который иногда побеждает реальность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.