Господин Ладмираль скоро умрет - [20]

- Значит, насколько я понял?..

- Мне очень жаль, - сказала Ирен. Она улыбалась, но лицо напоминало маску. Голос чуть дрожал и стал глуше. Кажется, она была расстроена, и господину Ладмиралю хотелось думать, что из-за него.

- Мне совершенно необходимо немедленно вернуться в Париж. Слишком долго все объяснять...

Она очень торопилась, ее уже не было с ними. Куда-то исчезли ее самоуверенность, жизнерадостность, властность. Осталась только стремительность движений. Ирен не просто уезжала в Париж, ее влекла неведомая сила, которой она не могла противостоять. Господин Ладмираль готов был заплакать - так ему хотелось ее удержать. Но в то же время он и сам не прочь был подтолкнуть ее к выходу - только бы не видеть дочь в таком состоянии, только бы ускорить ее отъезд.

Но подталкивать Ирен не пришлось. В одно мгновение ее и след простыл. Только забежала в сад, чтобы извиниться перед Гонзагом и Мари-Терез, раздать троим детям поспешные поцелуи, поддать ногой собаку, чтобы та проснулась, и торопливо попрощаться с Мерседес, сунув ей в руку сто франков и шепнув: "Мерседес, получше заботьтесь о господине Ладмирале". Затем она не мешкая села за руль. Отец ждал ее у машины, на заднем сиденье которой громоздились картонки с чердака, а на переднем расположился Медор. Он часто дышал, перебирая лапами, - ему не терпелось пуститься в путь.

- По крайней мере, - сказал господин Ладмираль, с некоторым сожалением поглядев на картонки, - ты не зря приезжала.

Он пытался пошутить, ему было бесконечно жаль дочь, больно за нее, но он ничем не мог ей помочь.

- Ты лучший из отцов, - сказала Ирен.

- А ты хорошая дочь... Ты скоро снова приедешь?

- Что ты сказал? - переспросила Ирен, у которой не ладилось со стартером.

- Скоро ли ты приедешь снова? - повторил господин Ладмираль.

- Конечно. Очень скоро.

Пришлось удовлетвориться этим обещанием. Господин Ладмираль нагнулся, чтобы поцеловать дочь. Она расцеловала его в обе щеки, оставив на них следы помады, и почувствовала влагу на бороде отца. Он постарел, сказала она себе. Как я раньше не заметила? Мне надо было поговорить с ним. Расспросить о нем Гонзага. Что-то сделать для него. Как ему живется? Мне было приятно повидать его. Старый мэтр. Хорошо бы приезжать почаще. Но ни на что не хватает времени.

Она завела мотор и помахала на прощание рукой. Глаза у нее были влажные, и в горле стоял комок. Но главное - она ужасно торопилась в Париж.

Господин Ладмираль посмотрел вслед уехавшей дочери. Затем постоял на пороге дома, ожидая, когда машина по выезде из деревни появится на повороте дороги. Он действительно увидел ее. Ирен еще раз помахала ему рукой, но головы в окно, как она иногда делала, не высунула. Машина быстро промчалась и скрылась из виду. Сегодня Ирен очень спешила.

Господин Ладмираль вернулся к себе. Люсьен и Эмиль стояли, насупившись, в коридоре - они дулись из-за несостоявшейся прогулки. Господин Ладмираль отправил их в сад. Он был с ними излишне резок - дети на этот раз показались ему действительно невыносимыми.

В какой-то момент он подумал вернуться к работе. Уголок мастерской ждал его. Но была уже вторая половина дня, а недавний кураж изменил господину Ладмиралю. К тому же сын и невестка ожидали в саду. Но это на самом деле лишь попытка оправдать себя. Он бы все равно ничего путного не сделал. Вот в чем правда. Только признаться в этом не просто. Да и освещение уже не было прежним. Это тоже правда, а заодно и уважительная причина для бездействия.

Господин Ладмираль отправился в сад к Гонзагу-Эдуару и Мари-Терез. Оставшись после бегства Ирен хозяевами положения, они не испытывали от этого никакого удовольствия. Им досталась роль победителей, не одержавших победы.

Надо было как-то убить время. Они совершили короткую прогулку по дороге вместе с детьми, которые, недовольно ворча, еле плелись за ними. Гонзаг попытался завязать разговор с отцом, но тот отвечал невпопад и охотно со всем соглашался, что ставило сына в тупик. На обратном пути пришлось нести Мирей. Господин Ладмираль не предложил свои услуги. По правде говоря, он был утомлен.

Ужин прошел в томительном молчании. Мальчикам разрешили пить только воду, и Эмиль дважды намекал на сочинение по истории, подчеркивая, что если поздно ляжет спать и завтра получит плохую отметку, то это случится не совсем по его вине.

Все скучали. Как всегда, слегка поспорили по поводу того, когда надо выйти из дома, чтобы вовремя добраться до станции. Господин Ладмираль настоял на том, чтобы проводить семью до поезда. Солнце закатилось. Было тепло и еще светло. И дети, и взрослые устали, в головах шумело, как бывает после жаркого дня. Когда показался поезд, все расцеловались, повторяя: "До следующего воскресенья". Семейство заняло не очень набитое пассажирами купе. Мирей спала на коленях Мари-Терез. Бывали случаи, когда она с самого начала крепко засыпала и семья доезжала до Парижа без приключений.

Высунувшись из окна, Эдуар махал платком. Фигура господина Ладмираля в маленькой круглой шляпе, в черном бархатном костюме с красной орденской лентой, с бантом у ворота, становилась все меньше. Через неделю Эдуар снова будет тут, и через две недели, и еще долго потом. Он был доволен. Отец выглядел не так уж плохо, так приятно было увидеться с ним. Он тоже, наверное, доволен, когда они приезжают к нему.