Господин Чичиков - [38]

– Винт, – как ни в чем ни бывало пояснил Женя. – Перветин. Два дня бегает как заводная, без сна и еды. А теперь реакция. Зачем женщине два дня бегать, а? Солдатам вермахта одно время перед наступлением его кололи. Потом плюнули. Нет, говорит, хочу все попробовать в этой жизни. Снежана, детка, сколько тебе той жизни осталось, что ты мечешься?

– У-у, гад, давай уже, – почти простонала девица. – Ты же знаешь, я сама не могу…

– Здоровая деваха, а укол себе сделать боится, – рассмеялся Жека. – Пошли, страдалица.

Они удалились на кухню.

Артем задумался – каково было бы встречаться с этой Снежаной? Пристрастила бы она и его к наркотику, или он смог бы удержать себя на краю пропасти? Говорят, наркоманки очень сексуальны. Правда, это начинающие, пока не сильно втянулись. Но ведь пока не проверишь – не узнаешь наверняка. Проверять не хотелось. Хотелось, как всегда, чего-то чистого и светлого.

В комнату заскочила Снежана, похожая теперь на куклу Барби или на фотомодель, вынырнувшую на подиум.

– Артемчик! Унеси меня отсюда! Он гадкий! Я тебя люблю! – и не успел Артем опомниться, как бросилась к нему на колени. Обняла за шею, икнула и громко сообщила:

– Полетела!

От ее волос пахло цветочным шампунем. Артему подумалось, что она вполне домашняя, ухоженная девочка, никакой дряни от нее, наверное, не подцепишь, что родители у нее при деньгах… и чем черт не шутит, может быть, надо попробовать? Опыт с наркоманкой тоже ведь нужен в жизни. Он опустил ей на голову руку, погладил волосы.

«Домашняя девочка» внезапно испустила оглушительный визг и вцепилась зубами ему в плечо. Вырвалась и, упав на пол, принялась хохотать ненормальным смехом и бешено колотить кулаками по белому ковролину.

– Ты с ней поосторожней. Она же тебя любит, – рассмеялся громко Жека, – а где любят, там и калечат. Она три дня без винта была. Вот и бешеная.

Артем хотел было возмутиться, зрелище девичьих безумств было ему неприятно, но тут в квартиру позвонили долгим, настойчивым звонком. Собственно, не долгим даже, а непрерывным. Жека глянул в глазок и вернулся в комнату.

– Мальчики, девочки, переходим в другое место. Все, – деловито понизив голос, распорядился Жека. – В комнату, Снежаночка.

Снежаночка все так же лежала на полу и глупо хихикала. Без долгих церемоний Жека ухватил ее за руку и поволок в коридор.

Артем поплелся следом. Жека затащил Снежану в другую комнату и сказал Артему:

– Пошли, поможешь.

На полу кухни обнаружилась еще одна девица: она сидела у стены, опустив голову ниже колен – обращаться к ней с человеческой речью было бесполезно. Жека кивнул Артему, они с двух сторон подхватили девицу под руки, потащили. Жека все приговаривал: «Ножками, Светочка, ножками». Ножки волочились по полу, оставляя на белом покрытии две полосы вздыбленного ворса.

Они внесли ее комнату, где на ковре все хихикала Снежана. Здесь царил домашний уют, стояли две софы, из мебели – «стенка» цветом под мореный дуб, торшер, горели хрустальные бра. Окон не было.

– Нет-нет, Макарыч, не на спину! К стене прислоняй, к стене. А то собственным языком удавится.

В дверь все трезвонили, а теперь еще и начали стучать ногами.

Снежана вдруг перестала смеяться и внятно произнесла.

– Классная у тебя квартирка, Женечка.

– Ты посиди, детка, в комнате. Здесь тоже интересно. Только в коридор не выпрыгни. Видишь, линия нарисована, не перешагивай. Перешагнешь – больше ноги твоей здесь не будет.

– Ой, ладно, козел. Зажал, да? Мне хату зажал?

– Ты еще прыгни на меня. Так, я пошел, пока дверь не высадили.

– Менты, да?

– Нет, благотворительное общество.

– Ух ты, класс! – Снежана вскочила и теперь подпрыгивала в возбуждении.

– Ага, ну ты попрыгай, а я пошел разбираться. Смотри у меня – красная линия!

Артем посмотрел вслед Жеке: на полу, пересекая дверной проем, и в самом деле была прочерчена красная линия. Перешагивать ее не было никакого желания. Даже приближаться к ней отчего-то было страшно.

В дверь уже барабанили и кричали: «Открывай, а то будем ломать!» Жека изобразил недовольную гримасу человека, чей крепкий сон был бесцеремонно прерван, потом передумал, и сделал выражение на лице вполне безмятежным.

– Иду! Уже открываю.

На пороге стояли двое угрюмых парней в тренировочных костюмах.

– Ты че, козел? – осведомился один из них, высокий и ряшистый. – Глухой?

– Под балдой, лошара! – хохотнул другой, ростом чуть ли не вдвое ниже первого и, толкнув Жеку, шагнул через порог.

Попав в квартиру, братки прижали Евгения Петровича к стене и учинили допрос:

– Что ж ты, сучара, бабки взял, а дело, как надо, не сделал? – негромко спросил высокий.

– Врежь ему, Шайба! – посоветовал коротышка.

– О ком говорим? – деловым тоном спросил Жека.

– О Спелом, о ком же еще? – удивился высокий.

– Ребята, здесь тесно, неудобно. Давайте вот в зал зайдем, посидим, поговорим.

– Ну давай, – растерянно согласился высокий.

Артема, который был напуган шумом в коридоре, заинтересовал такой поворот событий. Он попытался подойти поближе к красной черте, чтобы получше слышать, но сзади на него прыгнула Снежана и, с неженской силой развернув лицом к себе, попыталась поцеловать взасос. Артем отдернулся, и поцелуй пришелся в шею.