Господин Чичиков - [39]
– Ты чего?! – вскрикнул он.
Но Снежана уже утратила к нему интерес, стала кружить по комнате, включая и выключая светильники, распевая: «Ветка, ветка, ветка была упругой, детка, детка, детка…»
Так же неожиданно замерла, уставилась на Артема и выпалила:
– Я не твоя подруга! Понял, козел?!!
Незваные гости расселись в зале и начали было излагать свое дело, когда в квартире раздалось это самое «понял, козел?». Коротышка вздрогнул и вопросительно глянул на высокого.
– Сиди, Клоп, – распорядился тот. – Не наше дело.
Жека одобрительно кивнул.
– Ну так что там приключилось со Спелым?
– Ну… это, я и говорю. Вместо нормального базара шпарит частушками.
– Стихами, – поправил Клоп.
Спелым в городе Н. величали молодого бизнесмена, сына городского Головы Игната Матвеевича Весло Игоря Игнатовича. Свое невероятное косноязычие он унаследовал от отца. Игнат Матвеевич за время долгой службы на ответственных постах поднаторел в речах и шатко-валко мог говорить без бумажки, помогая себе выразительными жестами и энергичной мимикой. И даже можно было обнаружить в его речах некий смысл. Но Игорь Игнатович ничего этого не умел. Друзья его, конечно, понимали, потому что тюремно-матерный жаргон обладает в общем-то всеми свойствами разумной речи. Но с деловыми, серьезными партнерами надо было изъясняться совершенно иначе. Общение с нужными людьми на референтов да экспертов не переложишь, нужного человека никому не препоручишь, его обхаживать нужно самолично. И ведь даже собака-иностранец ныне знает все ключевые русские слова, так что и переводчик не спасет. Потому и обратился Спелый в ООО «ЦРК» по рекомендации серьезных людей. Заказ был сделан на «лингвистическую коррекцию речи». Жека обещал все исполнить, но, укладывая пациента в магнит, дал установку на поэтическую гениальность. Просто решил пошутить. Жека отличался своеобразным чувством юмора, и, когда решал пошутить, ничто его остановить не могло. Конечно, он понимал, что за шуткой последует ответный удар Спелого. Но Жека уже давно разучился кого-либо бояться и привык, что боятся его.
Теперь Спелый оказался в еще более затруднительном положении, чем до визита в «больничку». Теперь его отказывались понимать и пацаны. Им было неважно, чей он сын, и они нагло смеялись в лицо и даже просили пересказать какую-нибудь городскую байку своими словами. Тот в бессильном гневе пытался обматерить, но изо рта вырывалось нечто вроде: «О, презренные ублюдки! Вам бы лишь набить желудки! Ненавижу вашу маму, презираю вашу мать!..»
– Ошибку надо исправить, – серьезно сказал Шайба.
– Исправим, что за проблема? – ответил Жека и в тот же момент решил одарить Спелого безукоризненным английским, с одновременным исключением из памяти родного русского языка.
– И это… – продолжал высокий. – За этот, как его…
– Моральный ущерб, – подсказал Клоп.
– Точно. Короче, ты попал на бабки, – закончил Шайба изрядно утомившую его речь.
– Пятьдесят косарей! – уточнил Клоп.
Жека плотоядно ухмыльнулся и крикнул в коридор:
– Артемище, иди сюда.
Артем, повинуясь Жекиному голосу, рванул в коридор, не успев даже посмотреть, исчезла красная черта или нет.
– Ух ты, вот это чмо! – прокомментировал появление Артема Шайба.
Клоп понимающе хмыкнул и объяснил товарищу, кивнув на Жеку:
– Во – пидор!
– Ну что, Артемий, крови боишься? Когда человека убивают? – спросил Жека невозмутимым тоном и вынул из-за пазухи пистолет.
– Э! Ты че? – вскинулся Шайба.
– Харе балдеть, – добавил Клоп, распахивая перед Жекой милицейское удостоверение.
– Да он не выстрелит, Клоп! – крикнул Шайба. – Это ж пидор.
– Секундочку. – Жека навел на него пистолет и выстрелил в голову.
Того швырнуло на пол.
У Артема подкосились ноги: зрелище для него было ужасным. У убитого был разворочен затылок, брызги крови заляпали серый костюм Клопа и белоснежный ковролин. Тело Шайбы все еще мелко подрагивало.
– Не дрейфь, дружище, – подмигнул ему Жека. – На самом деле это красиво. Эй, Клоп, давай-ка дружок, забирай эту падаль и быстро уноси отсюда, если, конечно, жить хочешь.
Клоп, малый сообразительный, споро, без лишних слов взвалил тяжеленное тело Шайбы на плечи и поволок из квартиры, а потом, забыв о лифте, по лестнице.
– Ну как, страшно? – спросил Жека Артема.
– Да нет, ничего, – заплетающимся языком пробормотал тот, не в силах оторвать взгляд от лужи крови.
– Эх, люблю я тебя, брат! – Жека лихо хлопнул Артема по плечу. – Не бойся, в обиду не дам. Сейчас отсюда уедем. В одно интересное место. Хочешь?
– Ага.
– Умница Снежана, тихо сидела, – заметил Жека. – Ну и пусть себе сидит дальше. А мы едем-едем-едем!.. – пропел он и стал звонить по мобильному: – Дежурную машину, сейчас. Да, ко мне.
Вскоре во дворе у Жеки появилась давешняя «Ока». И те же молодые люди забрали все еще бесчувственную Светлану, ту самую, с которой не столь давно распрощался Чичиков.
Вслед за ними вышли Жека с Артемом и на Жекиной «Хонде» поехали туда же, куда увезли Светлану, в лечебно-методический центр.
Во дворе лечебно-методического центра было темно: высокий порог освещался лишь блеклым светом, просачивающимся изнутри через стеклянные двери. Жека все той же пружинящей походкой взбежал по ступенькам. Артем в некотором оцепенении поднялся следом. Темнота и тишина, и чуждость этого места неприятно его поразили. «Зачем я здесь?» – подумалось ему. Жека между тем достал из кармана внушительную связку ключей и, найдя нужный, отворил.
Кто спас Ивана Жилина, когда он лежал в горячей ванне, одурманенный слегом? Был ли убит Лев Абалкин Рудольфом Сикорским? Что произошло с Максимом Каммерером в Островной Империи? Пришли ли людены на помощь человечеству, когда миру Полдня стала угрожать по-настоящему серьезная опасность? Сергей Лукьяненко, Ярослав Веров, Игорь Минаков в сборнике произведений, созданных по самому популярному Миру Аркадия и Бориса Стругацких!
Максим Каммерер в сердце Островной Империи? Да, когда-то всемирно известные фантасты братья Стругацкие собирались написать роман или повесть под названием «Операция «Вирус». Но… не написали. Её создали Веров и Минаков. Как такое возможно? Точно так же, как возможно новое научно-фантастическое прочтение старой, старой сказки в мире, вывернутом наизнанку!
Развитие человечества невозможно остановить. «Биомеханическая цивилизация», становление которой пришлось на середину XXI века и сопровождалось серьезными социальными потрясениями, постепенно распространилась до размеров всей Земли и ближнего Приземелья. Осуществилась мечта классиков: «счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным». К XXIV веку в Солнечной системе почти не осталось анклавов, где не используются биомеханические услуги, управляемые единым компьютерным центром. Однако бунтарский дух не умер с наступлением всеобщего благоденствия.
Новый увлекательный фантастический боевик Ярослава Верова и Игоря Минакова продолжает цикл, начатый романом «Десант на Сатурн». Группой экстремистов захвачен космический лайнер «Вестник богов», летящий по направлению к Меркурию. Параллельно диверсанты проникают на «Объект „Ноль“, чтобы перенастроить суперкомпьютер, управляющий всей Инфосферой Земли. Человечеству будущего угрожает чудовищная катастрофа: боевые механорги, пораженные вирусом, начинают уничтожать вчерашних хозяев. Остановить бойню может только Наладчик и его немногочисленные союзники…
«…Когда говоришь о смешении направлений, немедленно возникает соблазн запрячь в одну упряжку коня и трепетную лань. То есть, разумеется, НФ и фэнтези. Одним из первых постсоветских фантастов, который пошел на такой эксперимент, был, видимо, Ник Перумов с циклом «Техномагия», состоящим из двух романов «Разрешенное волшебство» и «Враг неведом». Не вдаваясь в суть написанного, отметим, что на деле в фэнтезийных декорациях, приемах, эстетике прячется вполне научно-фантастическое объяснение, то есть, по сути, мы имеем НФ, написанное в эстетике фэнтези.
Можно ли совместить в одном романе научную фантастику и сказочный мир, альтернативную историю (и не единственную) и философскую прозу? Можно, если автор романа — Ярослав Веров. Параллельные вселенные и секретные научные эксперименты, странствующие рыцари и волшебники, русские аристократы и современные бюрократы. Наука, неотличимая от магии, и магия, маскирующаяся под науку. Извечная борьба добра со злом, великая любовь и подлинная ненависть… Модернизм в фантастике, экзистенциальная притча, литературный эксперимент — называйте как угодно, но вся эта гремучая смесь — вот она, с коротким названием «Двойники».
Повесть Е. Титаренко «Изобрети нежность» – психологический детектив, в котором интрига служит выявлению душевной стойкости главного героя – тринадцатилетнего Павлика. Основная мысль повести состоит в том, что человек начинается с нежности, с заботы о другой человеке, с осознания долга перед обществом. Автор умело строит занимательный сюжет, но фабульная интрига нигде не превращается в самоцель, все сюжетные сплетения подчинены идейно-художественным задачам.
О трудной молодости магнитогорской девушки, мечтающей стать писательницей.
Супружеская чета, Пол и Белинда Хасси из Англии, едет в советский Ленинград, чтобы подзаработать на контрабанде. Российские спецслужбы и таинственная организация «Англо-русс» пытаются использовать Пола в своих целях, а несчастную Белинду накачивают наркотиками…
Математическая формула, которой уже около 200 лет, помогает сделать такие расчеты. Чтобы прийти к такому выводу, авторы статьи из последнего номера P.M. Magazin сначала попрактиковались в математике.Расчеты вероятности и достоверности касались на этот раз не сухих чисел, а самых сложных вопросов человечества.Авторы P.M. Magazin выдвинули гипотезу «Бог существует» и стали размышлять на эту тему: насколько велика вероятность того, что Бог создал Вселенную? Насколько велика вероятность того, что эволюция на Земле произошла при его участии? Насколько велика вероятность того, что добро немыслимо без Бога? Каждый утвердительный ответ говорит в пользу существования Бога, а любое убедительное объяснение, не имеющее ничего общего с «промыслом Божьим», снижает вероятность его существования.В результате было установлено: Бог существует с вероятностью 62%.
Эта книга не обычное описание жизни в одной отдельно взятой деревне, а чрезвычайно личностное, заинтересованное размышление о смысле жизни в деревне вообще. И конечно же, о том, как живется-можется русскому человеку на русской земле. Понятно, жизнь эта непроста, и не текут у нас молочные реки в кисельных берегах, но все же - хороша русская деревня! Как бы загадочно и темно ни было ее прошлое, а настоящее - невразумительно и зыбко...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.