Горящий лед - [18]

— После какой аварии?

— Дурацкая история. Произошло все на исследовательском судне. На палубе сорвался привязанный генератор, соскользнул и прижал его к лееру. У него раздроблен копчик, сильно повреждены нервные окончания. Врачи говорят, он вряд ли будет ходить, но мы все еще надеемся.

— Сочувствую.

— Нет-нет. Сочувствовать тут нечему. Мы отнеслись к этому как к научной проблеме. Каждый день занимаемся лечебной гимнастикой и убеждены, что справимся. — Она приставила палец к его щеке, выражение ее лица изменилось. — Сказать тебе одну вещь? Ты возникаешь невесть откуда раз в год, и как-то так выходит, что накануне я всегда делаю открытие. Я как раз получила результаты, которые тебя наверняка заинтересуют.

Мэй отвела его в кабинет. На стенде стояло нечто, напоминающее миниатюрную подводную лодку. Это был аппарат для глубоководных исследований с дистанционным управлением. Пальметто опознал его. На борту стояли буквы — ИПИЗМ — Институт подводных исследований залива Монтеррей.

— Это «Тибурон» из ИПИЗМа, — сказал он. — Откуда он здесь?

— Взяли напрокат, — ответила Мэй. — Мы тут проводим кое-какие опыты. С его помощью мы вводили взвесь гидрата двуокиси углерода в подводные отложения на глубине больше трех тысяч метров.

— Геологическое секвестирование, — сказал Пальметто. — И что у вас получилось?

— Цель состояла в том, чтобы выявить воздействие на одноклеточные организмы, фораминиферы, которые являются обязательным звеном морской пищевой цепочки. Если говорить кратко, некоторые уцелели, другие — нет.

Пальметто пригладил жидкие прядки волос, все еще сохранившиеся у него на макушке.

— К введению двуокиси углерода в океанское дно сейчас проявляют большой интерес. Сомневаюсь, что кто-то будет сильно переживать из-за каких-то одноклеточных, которые и живут-то только в толще воды.

Мэй вздохнула.

— Ну, мы делаем что можем. Пойдешь поздороваешься с Марком? Он в информационном центре. Передай ему, что ты приглашен на ужин. Судя по твоему виду, ты уже неделю ничего не ел.

Пальметто дошел до информационного центра, откуда велось наблюдение за исследовательскими судами по всему миру. Марк сидел в инвалидном кресле спиной к двери. Пальметто окликнул его по имени. Марк ухватился за колеса и развернулся.

— Боб Пальметто. И как поживаешь, чертяка? — спросил он.

Пальметто усмехнулся.

— Рад видеть тебя, дружище. Я только что от Мэй. Она сказала, что ты готовишься к паралимпийским играм.

— Еще чего! Через год я вылезу из этой штуковины и буду бегать марафоны.

Они обменялись рукопожатиями.

— Вы исследования гидрата метана сейчас проводите? — спросил Пальметто.

— Мы в данный момент — нет, но кто-то проводит. Иди сюда. — Марк подъехал к карте мира и указал лазерной указкой точку у побережья Южной Каролины. — Исследовательское судно. Не наше, не из Монтеррея, не из Скриппса. Кто-то там пользуется закрепленным буйком, который привязан к передатчику, находящемуся на морском дне. С передатчика информация поступает на буек, оттуда — на судно, а потом через спутник куда-то на Восточное побережье — возможно, в Новый Орлеан.

Пальметто почувствовал, что волосы на загривке встали дыбом.

— И какая именно информация?

— Они размечают границы некоего месторождения, берут образцы, насколько я могу судить.

— Можешь примерно сказать, сколько они уже там работают?

— Я их обнаружил неделю назад, так что не меньше этого. — Марк посмотрел на часы. — Надеюсь, Мэй позвала тебя на ужин.

Пальметто кивнул.

— Тогда закрываем лавочку и двигаем домой.

— Мне нужно заехать в мотель, переодеться.

— Ну и заезжай. И прихвати свои вещи. Жить будешь у нас.

Марк и Мэй жили в просторном доме, похожем на рыбацкую хижину, с тесным двориком, белым дощатым забором и застекленной террасой. Когда Пальметто постучал, открыл ему Марк, окинул гостя быстрым взглядом и заорал через плечо:

— Ты была права, Мэй: один рюкзак, да и тот маленький! — Он рассмеялся. — Мы так и знали, что ты налегке. Проходи.

Пальметто прошел вслед за хозяином в гостиную, где в камине горел огонь. Сел на диван, и тут из кухни раздался грохот.

— Черт! — громко выругалась Мэй. Шагнула в комнату. — Уронила бутылку вина, — сказала она и бухнулась в кресло.

Марк повернулся к Пальметто:

— Боб, на крючке у двери висят ключи. Не откажешься взять нашу машину и съездить в супермаркет? До него всего три мили. У меня инвалидные номера, так что парковаться можешь прямо у входа. Нужны деньги — мой бумажник…

— Нет-нет. Я идиот, не догадался захватить вина. И раньше-то не отличался воспитанностью, а теперь и подавно. Вернусь через несколько минут.

У супругов был «фольксваген». Пальметто уже и не помнил, когда в последний раз садился за руль, но зажигание по-прежнему включалось поворотом ключа, так что он справился. Он отыскал супермаркет, встал на место для инвалидов и выскочил из машины, торопясь покончить с этим делом.

— А ну-ка, минуточку, мистер.

Ему даже не понадобилось оборачиваться. Приказ копа всегда звучит одинаково, вне зависимости от интонации и акцента.

— Ваша машина? — осведомился коп. Он как раз объезжал парковку в патрульном автомобиле и увидел, как этот тип, никак не похожий на инвалида, выскочил из машины, припаркованной на месте для инвалидов.