Горящее небо - [5]

— Только сейчас об этом не надо, — поморщился римлянин. — Я говорю о деле, о реальной помощи, а ты о мистериях. Проповедуй ты что угодно и как угодно. Вы служите своим богам, мы — своим, но я говорю не об учениях, а об их пользе для народа. Я предлагаю приблизить ту помощь, которую может дать твоё учение, из отдаленных времен в наши дни.

— Ты не хочешь Меня понять. Нет смысла строить новый дом на песке вместо рухнувшего старого. Он тоже будет разрушен. Я принес весть о спасении не на минуту, а на века. И Моё учение — камень, на котором будет построен дом новой жизни, а ты предлагаешь вновь строить на песке. Где смысл заменять ложное — ложным и временное — временным, даже если они выглядят иначе? Спасение людей лежит и глубже и ближе. Не в избытке хлеба и не в красивых одеждах, не в спокойствии, которое люди используют для того, чтобы пить, есть и, ни о чем не заботясь, жиреть в праздности. Спасение в Любви, в Вере… Дай ребенку много еды, много игрушек, беззаботности и бездумья, и что вырастет из него? Начало лежит в воспитании человека, в вере его, в милосердии. Прежде чем окружать его благами материальными, нужно открыть ему блага духовные. Без любви в сердце не пойдут в прок ни дворцы, ни богатства. Потому как, получив это, захотят большего. И захотят развлечений, и рабов, и женщин. Нет, начинать новую жизнь надо с заботы о душе, а не о теле. Как никакой слуга не сможет одинаково служить двум господам, так невозможно одинаково служить духовному и богатству…

— Все правильно, все хорошо, — нетерпеливо перебил Петроний. — Но когда для этого есть время. А у нас его нет. Когда начнутся смуты, бунты и войны, поздно будет думать о спасении души. Действовать надо сейчас. Открой глаза и переведи взгляд с неба на землю. Неужели ты не видишь, что творится?! У нас тоже есть боги, и они тоже учат нас, охраняют и помогают, но если мы сейчас сядем с тобой на землю и просидим три дня, проводя время в разговорах о душе и спасении, не заботясь о теле, то через три дня мы предстанем перед своими богами во всем блеске своей глупости. Потому что даже им куда выгоднее, чтоб мы жили на благо себе, на пользу другим и прославляли их на земле, утверждая их заповеди, и трудились им на славу. Как же можно не заботиться о дне завтрашнем?! Не готовить запасов? Не менять одежду?! Это возможно одному, решившему скитаться по земле и болтать о своих мыслях и догадках. А если все послушаются тебя?! Если все бросят поля, виноградники, прялки, стада, строительство домов и пойдут скитаться по земле как вольные птахи, не зная заботы и труда?! Прости за «низменное», но что кушать-то будем?! А спать где? А носить что? Ведь уже некому будет подать, потому что все бродят по свету и размышляют о вечной жизни и небесной каре… Впрочем, это твоё дело, у нас разные религии, и искать недостатки друг у друга в богах так же глупо, как превозносить своего над всеми остальными. По меньшей мере это оскорбляет, по большей вызывает гнев и ярость, способные бросить людей в смертельную схватку, не находя доводов, «чей бог лучше». Я говорю о реальной пользе, а не об основах учений. Что мешает тебе принять моё предложение?

— Ты ходишь по кругу. Я уже говорил тебе, что Я несу людям весть…

— Хватит! — римлянин вскочил на ноги и гневно при двинулся к проповеднику. — Я понял! Ты — один из тех, кто хочет лишь говорить. Да, это легко. Это куда легче, чем преодолевать те трудности, которые возникают, когда занимаешься по-настоящему полезным делом. Только ходишь и проповедуешь. Прогнали в одном месте — пришёл в другое. А если и там прогнали — что ж, мест на земле много, где-нибудь найдутся откликнувшиеся и поверившие… Слова, слова, слова!.. Ты говорил, что только ты несешь слово Бога?! Что ты — Сын Бога, и Бог в тебе?! Где подтверждение этому?! Я могу согласиться, что твоя задача тысячекратно полезней предложенного мной, если то, что ты говоришь, — правда. Но ведь твоё учение находит столько же последователей и столько же откликов в сердцах, сколько и учения прочих проповедников. Ждать, пока сбудется реченное тобой?! Это долго. Остается одно свидетельство твоей правоты.

— Вера строится не на свидетельствах. Даже когда Я говорю о земном, ты не хочешь понять и принять, так как же ты поверишь, когда Я расскажу тебе о небесном? Тебе нужны свидетельства? Я могу свидетельствовать о Себе, но ты не ищешь Моего свидетельства, тебе нужны иные… Обо Мне свидетельствовал Иоанн, но есть и куда более понятные для тебя свидетельства — дела Мои. И ещё большее свидетельство — Отца Моего. Но ты не хочешь его услышать, потому что нет отклика в твоём сердце на Слово Его и Дело Его, как нет и веры в твоей душе.

— Пусть будет так. Нет так нет. Остаются лишь дела твои. Я надеюсь, ты имеешь в виду нечто конкретное, а не всю миссию, несомую тобой? Её-то проверить как раз и нельзя. Правнуки наши, может, ещё и смогут сказать истинна она была или ложна, а мы — увы! — можем только верить или не верить. Остаются иные дела, чудесные и удивительные. Я слышал о них. О хождении по воде, воскрешении из мёртвых, об исцелениях, об умножении хлебов… Покажи мне, глупому, недалекому и неверующему, что-нибудь из них, и я поверю. Разве, согласно твоему учению, это не будет огромное благо — приобщение к вере нового человека?.. Спаси меня от вечной гибели… Прыгни с обрыва. Прыгни и полетай. Если ты и вправду Сын Божий, то ничего тебе не станется, и ни один волос не упадет с твоей головы. Покажи мне данные тебе твоим Богом возможности? Покажи, и я скажу, что ты — Самый Великий из всех, когда-либо ступавших на землю… И знаешь, что? Я даже отрекусь от своих богов и приму твоё учение, целуя твои ноги, потому что это будет великая радость для меня. Радость того, что мир не погибнет в войнах и лжи, мерзости и глупости. Что у него есть шанс на спасение. Что есть Тот, кто любит и заботиться о нас… Неужели это столь незначительно, чтобы потратить на меня пару мгновений и показать данную тебе власть? Вот обрыв — прыгни. Если ты — Сын Бога, тебе ничего не станется, но если ты обманщик… Если ты обманщик, то тебе лучше и не жить. Не жить и не вселять надежду в обреченных, ибо реченное тобой — несбыточно, и только увеличит страдание и горе в народе…