Горячка - [47]



Ну конечно же! Мы вернемся с нашими шестью бивнями, которые, следует прибавить, полностью оплатят нам затраченные расходы.

Меня переполняла радость и огромное облегчение, как будто бы я лишился чудовищного бремени. Я нашел выход. И он был очевидным, ясным, по-детски простым!

Маты, сырость, пугающая тишина джунглей – все это вдруг сделалось преходящим и перестало докучать. Отход означал, что ситуацию можно было обратить до ее нормальных размеров. Вылазка переросших пацанов в погоню за хитрюгой-слоном, который надавал им щелбанов. Зато при случае мы устроили себе несколько десятков килограммов слоновой кости!

Сложнее всего будет убедить моего упрямого, словно осел, приятеля. Пауло никогда не потрудился тем, чтобы выяснить или понять, был ли мир, в котором он жил и действовал, безумным, алогичным, опасным или каким-то другим. Для него таких проблем просто не существовало. Он шел вперед и решал всякую встреченную проблему по очереди, никогда не задавая себе вопросов относительно значимости этой проблемы, ее формы или размеров. Единственным его стремлением было: идти дальше, вперед, все время дальше. Когда придет время ему сказать: "Ладно, хватит уже, сматываемся отсюда!", он дико поглядит на меня и заявит, что раз уж я сломался, то могу взять себе пирогу и оставить его охотиться одного, и вообще, чтобы я перестал морочить ему голову. Ладно еще, если под влиянием невкусного завтрака он не начнет стрелять, чтобы ускорить мой отъезд.

Он хотел достать М'Бумбу только лишь затем, что вышел на его поиски. Кроме того, в этом я был уверен, Старик мечтал о своем кладбище, говорил о нем все чаще. По его словам, если оно где-нибудь и существовало, то должно было находиться в этой гниющей и таинственной чащобе. Уже если Пауло что-нибудь вобьет себе в башку, было трудно его от этого оттащить. И уже если им овладевала мечта, то нужен был истинный подвиг. Нужно было приготовить абсолютно надежные, дипломатические аргументы. До завтрашнего утра.



Монтань будет на стороне Пауло – это ясно. С тех пор, как он решительно заявил, что идет с нами, после смерти бедного Татаве эта игра овладела им полностью. Он глубоко переживал все происходящее в этой экспедиции. И еще меньше, чем мы, он осознавал окружавшие нас аберрации, поскольку ему не хватало опыта. А кроме того, жизнь в джунглях ему просто нравилась.

Среди очкастых интеллектуалов этот мелкий комплекс Тарзана распространен довольно часто. Монтань был восхищен тем, что так здорово и успешно справляется в этом окружении. Здесь он применял свой ум на практике и был доволен тем, что все срабатывает, как будто бы ему приходилось использовать его для чего-то иного, чем мышление.

Здесь он переживал величественные моменты своей жизни, и ему наверняка хотелось, чтобы все это продлилось как можно дольше; а раз уж он был таким философом, то рассудка у него было не больше нашего. Так что во время дискуссии он будет серьезным противником.

Только я был уверен, что мне удастся их убедить. Так или иначе, но это было необходимо. Помимо того, у меня уже имелся готовый план: я позволю, чтобы экспедиция продолжилась еще на несколько дней, пока мы не доберемся до Озера Динозавров. Когда Монтань уже увидит это свое чертово озеро, его будет легче склонить к возвращению. Ведь это озеро давно уже было нашей целью, так что оно могло создать иллюзию того, что какого-то результата мы добились. И это должно было привести к определенному облегчению, как бы расслаблению, которым я и воспользуюсь, чтобы скомандовать отход. Хитрость и дипломатия – вот девиз нынешнего мгновения.



Успокоенный столь прекрасно разработанным планом и мыслью, что вскоре все это закончится, я выскользнул из под противомоскитной сетки и уселся на земле у костра. Я налил в котелок воды из бидона, пластмассового уродища, вкусом которого пропитывалась вода, и примостил его над костром, чтобы вскипятить.

У нас уже не было даже кофе. С определенного времени все наши горячие напитки изготавливались на отваре из каких-то веток и зерен, которые давали нам Лилипуты. На вкус это немного отдавало чаем, перцем и каким-то другими, неопределенными вещами. Вполне возможно, что с сахаром оно было бы и вкусно, вот только сахара у нас тоже не было…



Возвращаться, конечно же! Решение было столь простым, что я тихо засмеялся и, улыбаясь, склонился над своим отваром. Ну мы были и придурки! Ведь возвращение – это самое лучшее решение для всех! Для этих двух сумасшедших, для меня, для Малышки.

Я больше не желал, чтобы моя принцесса подвергалась всем этим опасностям. По моему мнению, что, как на ребенка, она и так пережила слишком много. Из своего последнего приключения она вышла чудом, и рука ее заживала, как следует, но если кто и пострадал во всей этой катавасии – то именно она.

К тому же, оставалась наша связь. Еще одна ненормальная штука. Как и ранее, я не мог отрицать, что девушка меня привлекала, и что в мыслях я питал к ней огромную, удивительную нежность. Вполне возможно, что это был очередной дурман, еще один результат напряжения, которое сопровождало нас в течение всего охотничьего приключения? В этом следовало убедиться после возвращения, в более нормальных условиях.