Горячка - [21]

- Стейк! – заявил Татаве.

Поначалу я видел лишь уже известную мне равнину, покрытую желтой травой, иногда достигающей человеческого роста. Затем заметил, метрах в ста перед нами, головы нескольких буйволов, чуточку темнее травы и практически неподвижные. Вот это лафа! Там было не менее пятидесяти животных, погруженных в сиесту. Ветер нам помогал, отгоняя наш запах в противоположную сторону.

Мы продвигались вперед, предпринимая чрезвычайные средства осторожности. Несколько шагов, а потом целые минуты неподвижного ожидания. Достаточно было, чтобы ветер сменил направление, и все стадо ускакало бы галопом дальше.

Наконец я подошел на подходящее расстояние – меньше, чем пятьдесят метров. Там, где буйволы щипали траву, растительность была пониже, доходя, самое большее, до колен. Мы же были скрыты на самом краю высоких трав.

Потихоньку я приготовил свой винчестер. Не приподнимаясь, я осторожно опустил ствол и нацелился в отдаленную точку, где-то за стадом. Затем сконцентрировался перед быстрыми действиями, наслаждаясь напряжением. Пора!

Это длилось не более четырех-пяти секунд. Я выстрелил над стадом, в направлении холмов. Винчестер впился мне в плечо, ухо оглохло по крайней мере на час. Грохот выстрела вызвал, что буйволы подняли головы, на мгновение секунды они напряглись, но не шевелились.

Но выстрел понесся над саванной, отразился от холмов и в виде эхо возвратился к стаду, которому показалось, будто грохот исходит сзади. Пять десятков темных животных с широкими рогами одним движением вскочило на ноги, повернулось и бросилось бежать.

Я поднялся, приложив ружье к плечу. Земля задрожала. На полном галопе стадо направлялось прямо на меня. На линии прицела я увидел лоб одного из буйволов. Выстрел. Пуля попала буйволу прямо в средину головы, и он рухнул, мордой вперед, в туманах пыли.

После этого стадо разделилось на две части, и каждая из них обошла нас со своей стороны, среди топота копыт и подбрасываемых вверх комьев земли и травы. Топот удалялся, а потом наступила мертвая тишина.



Я подстрелил очень темного, практически черного бычка с толстыми, загнутыми рогами, которые спускались вниз по обеим сторонам головы, а затем шли вверх, и заканчивались острейшими кончиками. Лоб животного был разбит в мелкие кусочки, с морды свисал красный, пульсирующий язык.

Татаве, подняв большой палец вверх, долго поздравлял меня с удачным выстрелом, после чего, без излишних церемоний, начал четвертовать добычу, чтобы предупредить нашествие чужаков: хищников или же любителей падали. Поначалу он разрезал шкуру на брюхе по всей длине и углубил в разрез руку, вываливая клубок вонючих внутренностей на песок. Затем, с помощью мачете, он начал вырезать неправильной формы квадраты фиолетового, липкого мяса, замазав руки запекшейся кровью по самые локти, топчась по кишкам и не обращая на это ни малейшего внимания. Когда в его джутовом мешке было не менее двух десятков килограммов мяса, он повернулся ко мне и сообщил, с неизменной своей улыбкой:

- Стейк!

Мы возвратились в лагерь, оставляя остатки жертвы на месте.

ААА

Я тащился сзади, прихрамывая на левую ногу. Каждый шаг сопровождался пронзительной болью, идущей наверх, под самое бедро. Чтобы не стать бременем, остальным я крикнул:

- Не ждите меня. Идите вперед, а я доберусь!

Они постепенно удалились и довольно быстро исчезли у меня с виду в этом густом, сыром лесу. Состоянием своей левой ступни я мог благодарить чикве. Это небольшие, медно-красные насекомые, живущие в земле и атакующие именно ступни. Они впиваются в тело десятками, словно клещи и откладывают под кожу сотни яичек. Таким вот образом их личинки, микроскопические червячки, обеспечивают себя питанием с момента появления на свет.

Эти симпатичные существа быстро размножаются. Ступня, которую, чаще всего, они атакуют снизу, у основания пальцев, покрывается открытыми, гноящимися ранами, в которых роятся паразиты. Помимо того, они разносят горячку и заражение крови, не считая всяческих инфекций, которые в джунглях угрожают любой открытой ране.



Я уже не мог выдержать. Впервые с момента выхода из лагеря, утром предыдущего дня, я признал себе право на отдых и посчитал, что боль сильнее меня.

Я уселся на сваленном дереве. Практически из последних сил. Развязал шнурки своего высокого ботинка, облепленного грязью, и осторожно стянул его, хотя даже самое слабое прикосновение к ранам приводило к тому, что я стискивал зубы.

Под ступней имелось две дыры. Первая, округлая, величиной с монету, у основания большого пальца, даже не была особенно болезненной. Просто было видно живое мясо. Вторая, подлиннее, тянущаяся вдоль основания пальцев по всей ширине ступни, была покрыта белесым слоем гноя; эта рана напухла, ее толщина составляла около сантиметра.

- Блядь! А ведь это уже заражение!

Ножом я срезал рукав рубашки и сделал из него тампон, которым нажал на корку. Вытекающая жидкость была просто отвратительная, желто-белая и отвратительно воняла. К счастью еще, один из наших лилипутов с помощью заостренной бамбуковой палочки соскреб все яички. Можно было надеяться, что червяков больше не будет. Тем не менее, раны были фиолетового цвета, с посиневшими краями, и выглядели совсем паршиво. Когда мне удалось, насколько это было возможно, выдавить весь гной, я отбросил тряпку как можно дальше.