Горячие точки на сердце - [12]

— Да, у нас был стойкий туман, — подтвердил Степашин.

— Мы и над Москвой долго кружились, пока нам разрешили посадку, — сказал Семенов и отхлебнул кофе.

— Так вы сюда прямо из гостиницы?

— Ну да, только вещи успели забросить.

Степашин пригласил секретаря и попросил принести из буфета побольше бутербродов, заметив:

— У нас, русских, говорят: соловья баснями не кормят.

Дерев заметил:

— У черкесов тоже есть похожая поговорка.

После этого разговор перешел в главную стадию, для которой, собственно, и были приглашены гости.

Премьер-министр расспросил их подробно о положении в республике и о возможных путях выхода из затянувшегося кризиса. Несмотря на взаимную неприязнь, гости держались по отношению друг к другу подчеркнуто корректно, и Степашин полюбовался их выдержкой. Истинные кавказцы, — подумал он.

— Как лично вы оцениваете положение в КЧР? — спросил он.

— Положение ненормальное, — сказал Семенов.

— Согласен, — кивнул Дерев.

— Вы — лидеры. Вот и давайте вместе подумаем, что необходимо предпринять.

— Народ уже выразил в предварительном порядке свою волю на выборах, — сказал Семенов.

— А вы выразите свою.

— Мне добавить нечего.

— Но не могут же вечно продолжаться митинги, парализующие жизнь. Нельзя идти на поводу у ситуации, — жестко произнес Сергей Степашин.

— Люди выражают свою волю, — заметил мрачно Дерев. — Не давить же их за это танками?

— Господа, вас двое, а президентское кресло в республике одно, — решил Степашин взять быка за рога. — Любое решение не приведет к умиротворению, в любом случае останутся недовольные… Разве не так?

— Так, — подумав, согласился Семенов.

— Я полагаю, вы оба должны подписать между собою соглашение.

— О чем?

— Текст мы согласуем.

— Это невозможно, — почти одновременно воскликнули Дерев и Семенов.

— Другого пути я не вижу.

— Извините, Сергей Вадимович, но мы политические противники, — нарушил тягостную паузу Владимир Семенов. — Если я подпишу, то получится, что я предал своих избирателей, предал людей, которые мне поверили. Предал свой народ.

— Наше соглашение будет выглядеть противоестественным, словно жареный лед, — добавил Станислав Дерев, любивший ввернуть цветистые кавказские выражения.

— Вы оба так считаете?

— Да.

— Вот вам и первый пункт соглашения, — неожиданно улыбнулся премьер-министр. — Я прекрасно понимаю ситуацию и не прошу у вас невозможного.

— Что же вы предлагаете?

— Всего-навсего констатацию того факта, что в республике сложилось чрезвычайно сложное и напряженное социально-экономическое положение. И сейчас главная задача в КЧР — сохранение мира и спокойствия. С этим, надеюсь, вы оба согласны?

Собеседники кивнули.

— О таком меморандуме и идет речь.

— Но что он даст? — спросил Станислав Дерев, пытаясь сообразить, с какой стороны ждать подвоха.

— Надеюсь, кое-что даст, — проговорил Степашин. — и прежде всего — внесет успокоение в мятущиеся умы, даст людям спокойствие. Разве этого мало?

— Ну, вы дипломат, Сергей Вадимович, — покачал головой Владимир Семенов.

— Есть маленько, — не стал возражать Степашин. — Ну, как, господа, договорились?

— Пожалуй, такой документ я готов подписать, — сказал без колебаний Семенов.

Оба посмотрели на Станислава Дерева. Тот мучительно соображал: как быть? Жаль, из штаба никого нет, чтобы посоветоваться. Отказаться? Но тогда получится, что он, в отличие от своего соперника, против мира и спокойствия в родной республике. Разве можно отдавать такой козырь в руки противника?..

— Я тоже подпишу такую бумагу, пусть она послужит делу мира в КЧР, — произнес торжественно Дерев.

— Другого решения я от вас и не ждал, — сказал Сергей Степашин. — Сейчас вместе составим и текст и передадим его в средства массовой информации.

Это был важный шаг в умиротворении ситуации в Карачаево-Черкесской республике, хотя основные проблемы там оставались не решенными.

* * *

Некую деликатную и интимную проблему, которая время от времени у него возникала, Верховный шейх про себя привык называть проблемой «отработанного пара»: речь каждый раз шла о том, чтобы либо пополнить набор разномастных красавиц какой-либо новенькой красавицей, либо избавиться от надоевшей (это и был «отработанный пар»).

…Начальник охраны, услышав экстренный вызов своего начальника, бросил все дела, чтобы явиться пред его светлые очи.

— Садись, Сулейман, — сказал босс. — Речь у нас пойдет о красавице Ядвиге… Не забыл ее?

— Конечно, помню.

Начальник охраны побледнел. Эта самая польская красотка служила ему постоянным укором: при доставке ее вертолетом в «орлиное гнездо» он заболтался с ней — девушка знала язык дари, изучая его когда-то в Варшавском институте иностранных языков, — и забыть надеть ей на лицо повязку. Тог7да, к счастью, шеф не узнал о его небольшой промашке… Неужто теперь каким-то образом докопался? Может, стукнул кто-то? Неужели пилот?

— Ядвигу надо убрать.

— Слушаю, хозяин.

— В постели она ничего, но мне не нравятся ее разговоры. Зная один из афганских языков, она постоянно заводит со мной разговоры, который мне не нравятся… Ты понимаешь меня?

— Да, босс.

— Вот и славно. — Хозяин закрыл глаза, о чем-то размышляя. Начальник охраны замер, стараясь не шевельнуться, чтобы не потревожить его высокие мысли. Внезапно он улыбнулся, открыл глаза и спросил: