Судоплатов воздержался от тяжелого вздоха, посмотрел на Де Голля максимально равнодушным взглядом и задал вопрос генерал-полковнику Горячеву.
— Сергей Георгиевич, что вы предпримите, если Франция так не подпишет капитуляцию?
— Так ведь все пошагово расписано, товарищ маршал[72] Государственной Безопасности. Мне их капитуляция нужна, как в бане лыжи, без нее будет гораздо удобнее. Все подробно рассказать?
— Нет. Это будет слишком жестоко, по отношению к нашему… хмм… гостю. Расскажите ему только конечную задачу плана «Ф-53-бис». Под мою ответственность. Пусть наш гость понимает, какой выбор своего места в истории он сегодня делает.
— По плану «Ф-53-бис» Франция будет разделена на три независимых государства. Подробности излагать?
— Нет, подробности тут не нужны. Главное, что саму суть наш гость понял. Ему сегодня предстоит сделать выбор между личным позором и сохранением единой страны, которой он некогда служил. По-моему, господин генерал считает, что писать историю, в которую он войдет, можно доверить кому попало. Я пытаюсь ему объяснить, что это не так. Рассудите наш высоконаучный спор, Сергей Георгиевич.
Слушая монотонное бормотание переводчика, транслирующего ему диалог русских, Де Голль, на которого совершенно перестали обращать внимание, сначала налился краской, как спелый помидор, но в процессе начал бледнеть. «Они смотрят на Францию как на корову, которую то ли стоит еще пасти и доить, то ли сразу разделать на мясо. Мы для них сейчас не страна с великой культурой и историей, а просто глупая корова, которая еще пытается бодаться. Пытается. Но только потому, что хищники сыты. Им сейчас не хочется есть, и они не прочь поиграть…» Совершенно бледный, Шарль Де Голль поднялся из кресла, надел фуражку и отдал честь, как это принято в советской армии.
— Я все понял, господа. Благодарю вас, что потратили столько времени на объяснение мне очевидных вещей.
В ответ, Судоплатов с Горячевым, не сговариваясь встали, надели свои фуражки, и вскинули правые руки к вискам в ответном приветствии. Они приветствовали правильный выбор нового правителя Франции. Все-таки, вариант «Ф-53-альфа» для Советского Союза был более предпочтителен.
— А не обмыть ли нам это дело, ТОВАРИЩИ генералы? Организуй что-нибудь, Сергей Георгиевич, только не этой шипучей гадости, у меня от нее до сих пор изжога.
31 августа 1953 года. Италия, Рим, Палаццо Киджи, Центральная комендатура ГСОВИ
Умберто Никола Томмазо Джованнии Мария Савойский, бывший Регент Королевства Италия и бывший Король Умберто Второй, отстраненный от власти и изгнанный из страны, после референдума сорок шестого года, оказался в этом зале, разумеется, совсем не случайно. Поприсутствовать при подписании капитуляции Италии его попросили русские. Именно попросили, но эта, хоть и вежливая по форме просьба, была из разряда тех, в которых отказать было невозможно.
Все началось чуть менее трех недель назад, когда к его скромному жилищу в Женеве подъехал огромный американский автомобиль. Бензин перестали распределять даже по карточкам, поэтому явление такой громадины выглядело настоящим чудом. Она ведь, наверное, топливо жрет как средний танк. Убедившись, что приехали именно к нему, бывший король Италии сам пошел открывать дверь. Прислугу давно пришлось рассчитать, жила семья монарха-изгнанника очень скромно.
— Здравствуйте, мсье. Вы граф ди Сарре[73], или мы ошиблись адресом?
— Вы не ошиблись, господа. С кем имею честь?
— Я военный атташе диппредставительства Советского Союза в Берне, полковник Нефедов, а мсье Савченко, генерал-лейтенант и заместитель министра Государственной Безопасности СССР. Вы позволите нам войти, ваше сиятельство?
— Прошу вас, господа.
Господа не замедлили, Инициативу сразу взял старший.
— Полагаю, ваше величество в достаточной мере владеет немецким языком, чтобы нам не тратить времени на переводы?
— Не нужно величаний, господин министр, здесь и сейчас это звучит издевательски. Я, разумеется, владею немецким в достаточной мере.
— Нефедов, свободен! Ну что ж, если без величаний, то и я не министр, а один из заместителей. Зовите меня генералом. А вы, как мне помнится, маршал, не так-ли?
— Учитывая мои достижения на воинском поприще, маршал будет звучать еще более издевательски. Зовите меня просто — Умберто Савойский, господин генерал.
— Как вам будет угодно, господин Савойский. Если позволите, начну с вопроса. Ведь несмотря на то что полководцем вы оказались бездарным, в свое время получили хорошее военное образование. У вас есть сомнения в нашей победе? В полной и окончательной победе Советского Союза?
— Ни малейших сомнений, господин генерал. И победа эта будет именно полная и окончательная.
— Очень хорошо. Тогда у меня к вам есть пока неофициальное предложение Советского правительства. Мы рассматриваем вашу кандидатуру на пост главы гражданской администрации Южной Италии…
— Вы хотите вернуть мне корону? Серьезно? Это не глупый розыгрыш?
— Вы же понимаете, что короны мы вашей не забирали и поэтому вернуть её не сможем. И администрация вам предлагается сугубо гражданская. Армия в Европе останется только одна — наша. А если народ Южной Италии примет решение считать вас именно королем, препятствовать мы этому не собираемся. Но, разумеется, рассчитываем на искреннее и всестороннее сотрудничество с вашей стороны.
