Горячая «холодная война»: Юг Африки (1960-1990 гг.) - [69]
Вскоре в Москве была получена просьба о приеме в Москве президента НДП Джошуа Нкомо в сопровождении Вашингтона Малианги, который в то время представлял эту партию в Каире[712]. Контакты с лидером НДП, однако, были установлены еще ранее. По его словам, он встречался с советскими представителями во время II конференции афро-азиатской солидарности в Конакри в апреле 1960 г.[713]
Оценка НДП в записке СКССАА была весьма оптимистичной: «Вполне вероятно, что НДП придет к власти в стране и ее руководители возглавят правительство»[714]. Однако характеристика на Нкомо, приложенная к этому документу, была более сдержанной, говорилось о его усталости, неверии в победу, враждебности к европейцам, подозрении и недоверии по отношении к странам социалистического лагеря и отсутствии решимости участвовать в вооруженной борьбе[715]. Вполне возможно, что такая оценка была результатом контактов советских представителей в Каире с Малиангой, и в целом она была созвучна с обвинениями, выдвинутыми против Нкомо его противниками год спустя[716].
На основе переписки с руководством НДП и бесед с ее представителями в Каире в СКССАА полагали, что во время визита в Москву Нкомо поставит вопрос о предоставлении финансовой помощи в размере 100 тыс. фунтов стерлингов для организации типографии и создания групп, которые будут проводить «подрывные» акции, для оснащения которых требовались оружие, автотранспорт и другое имущество[717]. Однако по приезде в Москву в июле 1962 г.[718] Нкомо запросил еще большую сумму – 150 тыс. фунтов, хотя, кажется, он был готов получить ее и как кредит.
Беседа с Нкомо состоялась в Комитете солидарности 14 июля 1962 г. Кроме его сотрудников, на ней присутствовали Ю. С. Иванов из африканского сектора Международного отдела ЦК и Ю. А. Юкалов из МИД[719]. Нкомо разъяснил своим собеседникам, что целью Союза африканского народа Зимбабве (ЗАПУ), партии, созданной в декабре 1961 г. после запрета НДП, было достижение независимости к июлю 1963 г. Он прямо заявил, что руководство ЗАПУ работает над планом вооруженного восстания и для этих целей нуждается в оружии, взрывчатых веществах и т. п. Нужны были и средства – для подкупа лиц, охраняющих важные объекты, для осуществления саботажа, для приобретения транспорта и т. д.[720] Нкомо подтвердил еще ранее переданные просьбы о типографском оборудовании и о стипендиях для учебы в СССР. Ожидая репрессий со стороны расистского режима, он просил в этом случае все дела вести с Силундикой в Каире и Мадлелой в Дар-эс-Саламе[721].
По возвращении в Африку он разъяснил советским дипломатам в Танганьике, что ЗАПУ убеждается в невозможности достижения независимости только легальными средствами[722]. Поскольку быстрого ответа на его просьбы не было, Нкомо, явно озабоченный, в сентябре 1962 г. снова обратился в советское посольство в Дар-эс-Саламе. Он хотел знать, получит ли ЗАПУ запрошенные средства и сколько именно, так как задержка могла привести к тяжелым последствиям: «Нам не нужны пышные похороны»[723].
Из архивных документов, однако, не ясно, получил ли Нкомо и его партия финансовое содействие в 1962 г., ни он, ни ЗАПУ не упомянуты в списках получателей средств из Международного фонда в тот год. Сам Нкомо пишет в своих мемуарах о своем посещении «дружественных посольств» в Дар-эс-Саламе: «Советский Союз и некоторые из восточноевропейских государств понимали нас, но они не могли предоставить немедленную помощь»[724]. Однако позднее это было сделано, причем в возрастающем объеме: 19 600 долларов в 1963 г.[725], 20 000 в 1965 г.[726] и 28 000 в 1966 г.[727] Стоит, однако, отметить, что такая помощь совсем не обязательно была связана с радикальными позициями и планами Нкомо по переходу к вооруженной форме борьбы, например, в 1963-м средства, выделенные руководимой Каундой Объединенной партии национальной независимости (ЮНИП) в Замбии, были больше.
Разного рода материальная помощь ЗАПУ оказывалась Комитетом солидарности. Например, в 1963 г. в Дар-эс-Салам для нее был направлен ротатор[728]. Кроме того, не позднее 1961 г. в советские вузы стали приезжать студенты из Зимбабве[729]. Вспоминается, как в июле 1962 г. во время моей работы в Комитете молодежных организаций СССР я участвовал в направлении африканских и других зарубежных студентов в Хельсинки на международный фестиваль. Одним из них был юноша из Южной Родезии, окончивший подготовительный факультет в Тбилиси, настроение которого существенно отличалось от других. По его словам, африканцев в грузинской столице не ждал дружественный прием, и они все собирались после каникул переехать в другие советские города.
