Горожанка - [8]

На землю и в воду паду, за предел,

Тобой перейденный, шагну без возврата.

И на полдороге признаюсь, что пел

Лишь светлое лето, в котором была ты.

Сотворение мира

1. Лилит

До Евы, до! Со мной ты не был грешен,

Твое ребро осталось при тебе.

Мы шли в траву под мокрый стук орешин,

И лист брусники высох на губе.

До Евы — я! Для золотой иконы

Ее кудрей крутые парики.

Я над тобой, насмешливым и сонным,

Сдувала темный локон со щеки.

До Евы! Вспомни — я входила в воду

Мальчишкой смуглым — брат или сестра?

И я была, и дьявол был не лодырь,

Но яблоки мы отрясли с утра.

Мы ели их, огрызки плыли скоро,

Ты посадил кузнечика в ладонь,

И он звенел, и звери влезли в норы.

Не двое было нас — один огонь!

И вот тогда, испуганный, без гнева,

Бог прибежал, примяв в лесу хвою,

Испепелил меня и создал Еву —

Смиренницу и спутницу твою.

И памяти лишил тебя — чтоб дале

Вписать в свою историю для всех:

— Вы, согрешив, народы нарожали.

...До Евы — я! После меня был — грех.

2. Адам

Мне были сны — и, кажется, такие:

Босые ноги ночью у костра...

Мне больно бок — замерз ли у реки я?

Откуда ты? И кто ты мне — сестра?

Мне были очи — нет, я видел выси.

Ты золота, как древняя трава.

Я был один, за мной ходили рыси,

Я трогал листья, говорил слова.

И солнце мне позолотило пальцы,

Как будто я в руках его носил...

Не плохо мне, не хмурься, не печалься,

Я просто горький стебель надкусил.

Я покажу тебе гнездо синицы

Там, за кустами, влево от пруда.

Что ты смеешься? Подыми ресницы.

Меня зовут Адам. Поди сюда.

Ты босиком, ты не ходи в осоку,

Порежешься, расплачешься навзрыд.

Ты слышишь, Ева, грохот гор высоких,

Обвалов стон? Ты видишь — лес горит?

Смотри — из-за ствола смеется старый.

Он бог, его не бойся, он чудак.

Нас, человеков, двое. Птицы в пары

Построились — наверно, нужно так.

3. Ева

Какой ты странный. Я не знаю — кто я,

Откуда и зачем — не поняла.

Я сяду рядом. Я устала стоя.

Меня сейчас ужалила пчела.

Твои глаза, как этот шмель, мохнаты

Ресницами и желто-кари в мед,

В зелено-черных точках. Я не злато,

А просто цвет волос не твой, не тот.

Осоку обойти, не полениться —

Так просто! Очень хочется к реке.

Тебе не жарко? Ты успел умыться!

Еще остались капли на щеке.

Вон тот, с хвостом, красивый, важный, чинный,

Он подмигнул мне. Говори еще.

Ты очень странный. Не пойму причины.

Мне бабочка садится на плечо.

Как хорошо! Вот камешек трехгранный.

Лес догорел, и дым растает сам.

Я бога не боюсь. Ты очень странный,

Но ты со мной, — и мне легко, Адам.

4. Бог

Сегодня пыль летела ночью в горы,

Светлее пепла, голубая пыль.

Я вышел. Звери убежали в норы.

На сотни верст — темно, ветра, ковыль.

Летали атомы, мешали птицам,

Комета разбивалась о Луну.

Те спали рядом. Страшно было влиться

В мой мир кромешный их смешному сну.

Но спали — словно тут я не работал,

Не сталкивал небесные тела!

Его губа была влажна от пота,

Зубов полоска мокрая бела.

Над грудями ее листва качалась,

Был черно-ал от ягод детский рот,

Как будто бы со мною поквиталась

Природа — и пошла наоборот!

Я разделял — они согласны были,

Взрывал, ломал — и слило их в одно!

Над головой моей взметнулось пыли —

Космической, пустой — веретено.

Единственный — мне чуждо это слово, —

Увенчан им один я на земле!

Да будет смерть ей, и да будет снова

Единственная — я решил во мгле.

Я так решил. Я должен был поправить

Дела природы гнусные. Ковыль

Качался тихо. Падала, как замять,

Светлее пепла, голубая пыль.

5. Дьявол

Какая ночь! И нашими руками

Наведены те Млечные мосты.

Здесь все мое — метеоритный камень

И дьявольски невинные цветы.

Прекрасны звери, что едят друг друга.

Прекрасны тайны выцветших морей,

Прекрасен труд до пашни и до плуга

И дикий облик всей земли моей!

А человек — ошибочным набором

Молекул, клеток, нервов и плоти, —

Лежит в траве таким прекрасным сором,

Что трудно мимо, не взглянув, пройти.

И что ему мой гениальный, грубый,

Волшебный труд? Ведь мозг его так мал!

Два лепестка во лбу, подруги губы,

И вот — уже уснул, уже устал.

Единственная?! Мириады, сонмы!

Такого слова в этом мире нет!

Одну с другой ты перепутал, сонный,

Бессмысленный, мной созданный, скелет!

Единство — с этой пылью, с этим прахом?

Сто сорок раз сменяется трава,

Погибнет птаха — и родится птаха,

Росток взойдет — и канет в грязь листва...

Все заменимо в этой вечной смене,

Все допустимо в сказочной игре,

В космической пыли и в моря пене

Ты жалок, смертный, как зверек в норе!

В тебя вонзится ночь, вольется вечер,

Влетит комета и вобьется град,

И я в последний раз сегодня встречу

В тени деревьев твой бесстрашный взгляд!

И я в последний раз пойду послушать

Твой беспечальный, твой беспечный смех...

Мой труд, мой мир я вам не дам нарушить

И вас, двоих, я распылю во — всех!

«Блеск потеряют ордена...»

* * *

Блеск потеряют ордена,

Развеются слова,

Дряхлеет бог и сатана,

Я, женщина, жива.

Ты упадешь — я устою,

И дни мои просты,

Раз я во пламени пою,

И с гибелью на «ты».

И что мне слава на века,

Венок вокруг чела!

Все начинались с молока

И с моего тепла.

Я умирала столько раз,

Людей рожая тьму.

Я не тебя приму в тот час,

А, может, смерть приму.

На шее замыкая рук

Кольцо и волшебство,

Я замыкаю жизни круг

И не боюсь его.

Простые стихи

У двенадцати часов

Закрывается засов.

И вдоль каждого бревна

Ходит в доме тишина,