Городской мальчик - [73]

– Может, дядя Гусь – французик. Он всегда так разговаривает, будто объелся лягушек.

Это было воспринято как верх остроумия, и некоторые мальчики от хохота стали кататься по траве.

– Только нам это ничего не объясняет, – проговорил Ленни.

Ребята приумолкли и задумались над объяснением.

– А может, – вымолвил Тед, – тут чего-нибудь связано с травой.[8] Сейчас ведь косят траву на сено, ага? Ну вот, может, по-французски Мардиграс значит «косить траву».

Все обратили взоры к Ленни, ожидая его суждения. Герой задумчиво насупился и изрек:

– Похоже на правду. Точно, так и есть.

Тут все закивали, кроме Герби, а один мальчик сказал:

– Ну, Тед, здорово у тебя котелок варит.

– Э-э… я смотрел это слово в словаре, – подал робкий голос Герби. – Оно значит «жирный вторник».

– Что?! – вскричал Ленни, разрываясь между изумлением и ехидством.

Это был период, когда Герби упал в собственных глазах и в глазах окружающих – тоже. Он не принес ровным счетом никакой пользы Красным в «цветной войне». Его обычно веселый нрав переменился с того злополучного танцевального вечера, и Люсиль избегала его общества и отворачивалась при встрече.

– Да, я знаю, звучит смешно, – проговорил он, запинаясь. – Но… но там написано «жирный вторник».

Раздался неодобрительный ропот.

– Ну, генерал Помойкин, ты только и умеешь, что завирать, – сказал Ленни. – Если б устроили соревнование по вранью, Красные выиграли бы «цветную войну».

– Ха-ха-ха! – загоготали все хором.

Потом градом посыпались остроты:

– Чего ж это жирный вторник – в субботу?

– А может, тощая среда?

– Или пузатая пятница?

– Или кривоногое воскресенье?

– Ха! Ха! жирный вторник!

– Я знаю, парни, что он имеет в виду, – воскликнул Ленни. – Он имеет в виду, что он жирный во вторник и во все остальные дни.

Эта колкость вызвала столь продолжительный взрыв веселья, что дядя Сид прервал свой разговор с Элмером Бином и поинтересовался, над чем смеются ребята.

– Герби говорит, – выдохнул Ленни между приступами хохота, – что Мардиграс значит «жирный вторник».

– Надо произносить «Марди-Гра», и это действительно означает «жирный вторник». Так назывался старинный религиозный праздник, – ответил вожатый и отошел.

После короткого молчания разговор пошел на другие темы. По поводу «жирного вторника» больше не шутили. Герби нарочито вытеснили из общей беседы. Он нарушил непреложное и для детей и для взрослых правило хорошего тона – оказался умнее вожака.

Когда настало время купания и все пошли вниз, Герби разрешили остаться с Клиффом и Элмером Бином, пока те расседлают Умного Сэма.

Элмера Бина Герби считал непререкаемым авторитетом во всем, что касалось жизни лагеря. Грубоватый молодой работник давал прямые ответы без примеси насмешки или снисходительности и, похоже, лучше кого бы то ни было разбирался в повадках мистера Гаусса. Кроме того, по роду занятий ему в отличие от вожатых не приходилось вступать в противоборство с мальчишками.

– Скажи, Элмер, – спросил Герби, наблюдая, как работник с Клиффом возятся с конской сбруей, – а могут нестаршеклассника выбрать Капитаном на день?

Элмер оставил работу и с любопытством уставился на Герби:

– Ты чего? Задумал попробовать?

– Да нет, конечно. Но интересно все-таки, можно ли вообще попробовать.

– Пока, Герб, выбирали одних старшеклассников. Мистер Гаусс, понимаешь, любит, чтоб все чин чинарем, без баловства.

– Ясно. Это я и хотел узнать.

Клифф стащил с Умного Сэма седло и стоял с ним в руках.

– А чего, Герби? Что-нибудь интересное придумал к Мардиграсу?

– По-моему, очень даже. Да ладно, без разницы.

– Чего придумал-то? – спросил Элмер.

– Ну, просто катание с горки.

– С какой еще горки?

– Ну… ну долго объяснять. Все равно не пригодится. Элмер взял коня под уздцы и повел к амбару.

– Давай, Герб, выкладывай. Чего ты там изобрел? А ну, как станешь первым нестаршеклассником, которого изберут Капитаном.

– Ну, – начал Герби, идя следом за Элмером, – я думаю, этот Мардиграс похож на Кони-Айленд, так? Ну, папа раз возил меня на Кони-Айленд. Больше всего мне там понравилась одна штуковина, называется «Чертов спуск». Огроменная такая лодка, и ее с горки пускают в пруд. Она как бабахнется в воду – ух ты, во здорово!

– Я на ней катался, – сказал Клифф. – Так ты чего, Герби, задумал здесь, что ли, построить Чертов спуск? Хо-хо, тут на год работы.

– Клифф, да все уже построено! – горячо возразил Герби. – Неужели не понятно? Девчачья лужайка спускается прямо к озеру, так? Вот. Значит, надо только поставить лодку на колеса и – фьють! Вот тебе и Чертов спуск!

– А как управлять твоей лодкой на колесах, – сухо спросил Элмер, – чтобы она не въехала на пляж или в тетю Тилли?

У Герби вытянулось лицо:

– Об этом я не подумал.

– Фигня, можно приспособить канаты или еще что, – подсказал Клифф.

– Если лодка набита людьми и катится под гору? Тут, сынок, нужны железные тросы да Самсон, чтобы тащить их.

Теперь мальчишки были в полуразвалившейся конюшне, где слабо пахло соломой и очень сильно – Умным Сэмом. Элмер завел коня в стойло и закрыл воротца. Конь привалился к стене, смежил веки и успокоенно вздохнул.

– Слушай-ка, – спросил Герби, – а почему нельзя устроить на склоне салазки, как сделали на Кони? Всего и нужно-то несколько досок.