Городские легенды - [54]

– Что случилось?! – строго спросил комендант. Двое мужчин с трудом смогли оторвать грузную женщину от растрёпанной девушки.

– Мой мальчик умер! Вот что случилось! – крикнула женщина и разразилась рыданиями. – И всё из-за неё!

– Максим умер? – спросил Потехин у Кати. Та кивнула. – Ясно. Ладно, иди.

Ни на кого не глядя, ссутулив плечи, девушка побрела вдоль улицы.

– Иди, иди, скотина! – потрясла кулаком женщина. – Далеко не уйдёшь! Все мы тут повязаны!.. Да…

Она вытерла нос тыльной стороной руки.

– Мой мальчик, мой сынок! – опять заголосила мать Максима. – Он мог бы отойти в мир иной под кайфом, считая себя какой-нибудь чёртовой бабочкой! А эта тварь всё испортила! «Давай выйдем отсюда. Давай станем опять нормальными людьми…», – скривилась женщина и показала кукиш. – Хрена тебе лысого! Ты – дерьмо! Он – дерьмо! Я – дерьмо! Все вокруг – дерьмо! Эй, детишки, – она направилась к детям, но охрана её остановила, – что смотрите?! Никогда не видели дерьма?! Вот, смотрите! – она стала стучать себя в грудь и тянуть засаленную кофту в разные стороны. – Всё вокруг – дерьмо! Думаете, вы лучше?! Сидите у себя там в золотых домах, и, думаете, заперли нас здесь, и вас это не касается?!! Вот где я вас видала!! – она стала показывать неприличные жесты, потом снова залилась слезами. – Мой Максик! Я привела тебя сюда, думала, ты сдохнешь счастливым, а ты вон оно как, в муках…

* * *

Саша сделал ещё один глубокий вдох. Дыхание почти пришло в норму. Солнечные лучи пробивались сквозь листья кустарника.

«Она в Городе, да?» – спросил Саша отца. «Да», – коротко ответил тот. Больше они об этом не говорили. Когда человека лишали гражданских прав и отсылали в Город, это было хуже смерти. О бывшем гражданине никто не вспоминал. Его родные и друзья даже не скорбели, просто вычёркивали зависимого из жизни, как будто его никогда и не было. Саша не мог простить отцу того, что тот поступил так же, как все остальные.

В школьном расписании было отведено время для специальных занятий. С первых классов малышам рассказывали историю. О том, как уровень алкоголизма и наркомании во всём мире превысил критическую отметку в 20 процентов и неуклонно рос. И о том, что правительством страны было принято рискованное решение легализовать все изменяющие сознание вещества и дать свободный доступ к любому из них. Сначала население отнеслось к этому с недоверием. Но поняв, что за дозу никого не арестовывают, люди стали смелее. У автоматов с ранее запрещёнными веществами начали выстраиваться очереди из желающих кайфануть.

Смертность превысила все мыслимые пределы. Граждане устраивали массовые протесты, требуя отмены этого безумия. Но идеолог движения профессор Рудковский с каждого экрана говорил о том, что это «временные трудности», «необходимая жёсткая мера», «естественный отбор сильных духом людей» и т. д. Ему почему-то поверили.

После нескольких месяцев беспорядков и волнений жизнь вошла в привычное русло. Одновременно с легализацией одурманивающих веществ было организовано просвещение населения. Со всех телеэкранов и трибун рассказывали о последствиях их употребления. По всей стране стали возводить первые Города для зависимых людей и водить туда экскурсии для наглядности. В школах ввели специальные уроки просвещения.

– Их направляют туда для лечения? – с надеждой спросил Саша учителя на одном из таких уроков.

– Нет. Их не лечат, – ответил тот.

– Почему?

– Потому что это невозможно.

Саша протянул руку, взял пластиковую бутыль и отвинтил крышку. Задержав дыхание, чтобы не чувствовать запаха, он вылил половину содержимого в кусты. Дышать он начал только спустя некоторое время после того, как закрыл бутыль. Он ненавидел запах алкоголя. Это выяснилось во время школьной экскурсии на винно-водочный завод. Там пахло как от мамы, когда она была не в себе. Тогда-то Саша и осознал, что его мать пила.

Завод был гигантским и полностью автоматизированным. На площади в несколько гектаров изготавливали два десятка наименований алкогольных напитков. Предприятие удовлетворяло потребность целого региона, в том числе нескольких Городов. Пары этилового спирта летали повсюду, даже за пределами цехов. Когда мальчик сказал об этом экскурсоводу, тот лишь отмахнулся.

– Не может быть, что ты чувствуешь запах. Все цистерны герметичны. Производство строго контролируется.

Но Саша чувствовал запах спирта повсюду. Их группу водили по заводу больше часа, и всё это время он сдерживал в себе рвотные позывы. Мальчик уже тогда понял, что никогда не возьмёт в рот ни капли алкоголя.

Следующая экскурсия – в Город № 18 – тоже была мучительной. Саша так и не понял, как его учителя и отец, который давал согласие на поездку, упустили главное. В Городе № 18 теперь жила его мама. Возможно, они бы и не встретились, если бы не случай, изменивший всю его жизнь.

Экскурсии всегда заканчивались зданием больницы, чтобы наглядно показать последствия выбора и реальные страдания зависимого человека.

– У нас сильное отравление! – на ходу бросил один санитар другому, толкая перед собой каталку с неподвижно лежащей на спине женщиной. Дети, стоящие посреди коридора, расступились, пропуская носилки.