Городские легенды - [52]

Во время этого короткого диалога НЕгражданин и НЕчеловек ошарашенно смотрел на мальчика, не веря, что тот решился на такое. Всех граждан с раннего детства учат презирать таких, как он, сторониться и забывать об их существовании, как только те исчезают с глаз.

– Саша… Меня зовут Александр Перкин… – голос негражданина совсем не был сиплым.

– Меня зовут Максим Голованов. Почему вы здесь? – спросил мальчик, не обращая внимания на учительницу, которая тянула его за руку прочь от парня.

– Я просто должен… – не зная, что ещё сказать, Саша бросился к выходу.

Резкое движение субъекта напугало нескольких детей. Девчонки завизжали. Взрослым пришлось успокаивать ребят. Светловолосый мальчик с карими глазами подошёл к большому барному окну и смотрел вслед убегающему негражданину Саше Перкину, пока тот не скрылся из виду.

– Продолжим нашу экскурсию, – бодро сказал Алексей Петрович, когда страсти поутихли и толпа школьников вывалилась на солнечный свет. – По обе стороны от Центральной улицы вглубь расходятся пешеходные тротуары, которые ведут к жилым домам. Давайте заглянем в один из них, чтоб понять, в каких условиях обитают наши жители. Как говорится, лучше один раз увидеть…

Школьники гуськом двинулись по узкому тротуару. Жилая зона была сплошь засажена плодовыми деревьями. На дворе стояла ранняя осень – время сбора урожая. Все насаждения были усыпаны ягодами и фруктами.

– Ммм… – Потехин потянул носом воздух. – Чувствуете запах? Города всегда засаживают плодоносящими деревьями и кустарниками, растущими в данном регионе. Это делается не только и не столько для красоты, сколько из практических соображений. Дело в том, что наши жители иногда могут сутками ничего не есть, лишь изредка закусывая вот этими дарами природы. Представляете, какая экономия для государства!

Асфальтированная дорожка привела к трёхэтажному зданию, сложенному из больших серых бетонных плит.

– Ну, вот мы подошли к типичному дому. Они строятся не выше трёх этажей, поскольку, – комендант усмехнулся, – выше наши жители часто просто не в состоянии подняться. Давайте войдём внутрь. Вход в таких домах обычно с торца, здесь же лестницы на верхние этажи. Далее вдоль всего здания расположены комнаты площадью 20 квадратных метров каждая, в конце коридора на каждом этаже – уборные и душевые.

Школьники столпились в коридоре недалеко от входа. Потехин распахнул одну из дверей. В комнате никого не было. Весь стол возле окна был завален окурками, объедками, грязной посудой. Один из стульев лежал с отломанной ножкой. На кровати валялось скомканное и облитое чем-то покрывало, на стене рядом с кроватью отпечатались пальцы рук. Запах стоял ещё более отвратительный, чем в баре.

– Да, вот так вот… – протянул комендант в ответ на детские охи и фуканье. – Не самые приятные условия! Но что поделать – они сами устраивают такой бардак. Заселяют ведь их в чистые комнаты! По правилам они обязаны поддерживать порядок в своём жилище, но мало кто это действительно делает. Что ж, следуем дальше, – сказал Алексей Петрович, когда все вышли. – Вон там, смотрите, белеет местная церковь. Она совсем небольшая, ничего особенного, поэтому заходить в неё мы не будем. Скажу только, что батюшкой там служит бывший наркозависимый. Он говорит, что ему явился бог и указал на предназначение – облегчать душевные муки местным жителям. Думается мне, что под кайфом могло и не такое привидеться… Ну да ладно…

– Простите, гражданин комендант, у меня вопрос, – сказал Максим Голованов.

– Конечно, я слушаю.

– Управа, больница и бары – это всё понятно. Но зачем здесь церковь?

– Что ж, хороший вопрос. Попробую объяснить. Видите ли, у части наших жителей в какой-то момент жизни появляется нечто вроде совести или сожаления. Иногда они хотят бросить употреблять, но уже не могут. Тут им на помощь и приходит всепрощающий бог.

Следующей остановкой была городская управа.

– Здесь находится администрация Города № 18, – сказал экскурсовод. – На первом этаже располагаются рабочие места, на втором комнаты отдыха и мой кабинет. Основную часть персонала составляет охрана, которая дежурит круглосуточно. Раз в два дня патрульный обходит все квартиры с целью поиска скончавшихся и тех, кому требуется помощь.

– Скончавшихся?! – охнула девчушка с двумя короткими косичками.

– Да, – развел руками Потехин. – Фактически сюда и приезжают умирать. После вселения человек в среднем живёт здесь 8–10 лет. Редкий организм выдерживает больше. У нас нет препаратов, продлевающих жизнь, заживляющих раны и исцеляющих. Мы лишь обезболиваем в самых тяжелых случаях, облегчаем уход на тот свет.

Комендант сложил руки на животе и сделал скорбную мину.

– Но почему?! Это же несправедливо! Во всём мире эти препараты есть в свободном доступе для любого гражданина, – сказал Максим.

– В том-то и дело, что для гражданина, – поднял палец вверх Потехин. – Попадая сюда, человек отказывается от своих прав, в том числе на медицинское обслуживание. Он сам делает такой выбор, понимаете? Наши жители ограничены во многих правах, доступных гражданам. Зато у них есть неотъемлемое право туманить своё сознание и вредить здоровью. Думаете, будет справедливым, если при таком образе жизни неграждане ещё и другие блага будут получать? Государству и так недёшево обходится содержание Городов и потеря части трудоспособного населения. Отсутствие медицинской помощи – это необходимая плата за право разлагать свою личность. Им подробно это объясняется на предварительных беседах. Судя по тому, что ни один Город не пустует, всегда найдутся люди, готовые променять одно на другое.