Городомля: Немецкие исследователи ракет в России - [51]

Между немцами и русскими культурный обмен, который мог бы познакомить их с различиями в обычаях друг друга, в прошлом был небольшой. Во время своего пребывания в должности посланника в Петербурге Бисмарк выполнял также обязанности консула по отношению к примерно шестидесяти тысячам прусских граждан, среди которых были инженеры, врачи, мастеровые, домашние учителя. Культурный обмен между странами с впечатлениями и сравнением не развивался.

Теперь опять о коротких мужских брюках. В тридцатые годы на конгресс Союза писателей в Москву был приглашен баварец Оскар Мария Граф. После длительного путешествия в поезде он был рад наконец расположиться в Москве в удобной гостинице. Он переоделся к обеду и, ничего не подозревая, появился в обеденном зале в коротких баварских брюках. И был очень удивлен, что привлекает всеобщее внимание. Когда же он пришел в таком виде на первое заседание конгресса, члены президиума сразу же демонстративно покинули свои места, а некоторые делегаты потребовали его немедленного удаления из зала. Всех успокоить и примирить смог только председатель конгресса Максим Горький, который, много путешествуя, имел возможность познакомиться с особенностями западноевропейской моды.

В романе Льва Толстого «Война и мир» можно прочитать о кошмарном сне Пьера Безухова, приснившегося самому себе в коротких брюках на людях и ужасно этого застыдившегося.

Еще в первые десятилетия после Второй Мировой войны на международных соревнованиях по велоспорту все русские участники были в длинных брюках. В России существовало стародавнее мнение, что показывать обнаженные мужские ноги не только не прилично, но даже непристойно.

Этого всего мы, немцы, в первое время нашего пребывания на острове не знали. Уже в конце мая установилась солнечная и теплая погода. Наконец-то после длительной и суровой зимы можно было снять ватники и валенки. Из шкафов была вытащена летняя одежда. И тут случилось следующее, русский руководитель острова господин Сухомлинов вызвал к себе руководителя немецкого коллектива и спросил его, что должна означать устроенная нами провокация: Немецкие мужчины разгуливают в общественных местах в нижнем белье и даже в таком виде приходят на работу. Только теперь мы с изумлением узнали, что в России считается неприличным показывать голые мужские ноги.

Разумеется, мы отказались от этой моды, тем более что обладатели таких брюк рассказывали, что русские женщины при встрече с ними выглядели очень смущенными и даже отворачивались. Наша подруга, девятнадцатилетняя Сабина, экстерном училась в девятом классе школы в Осташкове. Она жила там у вдовы, сын которой погиб на войне, и теперь эта русская женщина по-матерински заботилась о немецкой девушке. Сабина, по тогдашней моде, коротко подстригла свои длинные вьющиеся волосы, и все русские соученицы завидовали ей. По строго установленной традиции все русские девочки во время учебы в школе должны были носить косы. Остричь волосы можно было только после окончания школы. Среди русских школьниц также было не принято носить теплые брюки в холодное время года, на девочках всегда должна была быть только юбка.

В первую весну нашей жизни в Городомле родился наш сын Петер. Теплой майской ночью Гертруд разбудила меня и сообщила, что начались регулярные схватки. Я тут же встал и оделся. Гертруд чувствовала себя бодро. Я должен был привести акушерку. Была глубокая очень тихая ночь. На фоне неба, усыпанном звездами, выделялись силуэты высоких сосен. Я пошел по едва заметной тропинке. Через влажный луг и небольшой участок леса она вела к маленькому двухэтажному домику, оборудованному под поликлинику. Там было темно. Я постучал, и вскоре в окне на первом этаже зажегся свет. Выглянула женщина, с полным спокойствием выслушавшая мое торопливое сообщение. Свет погас, и вскоре в сопровождении молодой женщины, зубного врача, которая должна была ассистировать, вышла акушерка. Когда мы пришли, Гертруд ходила по комнате. Она дружески поприветствовала вошедших и уже приготовила кровать. Мне объяснили: то, что должно произойти, это женское дело. И с этими словами меня отправили на кухню. Я зажег примус. Сначала с помощью встроенного насоса создается давление в керосиновом бачке, затем к небольшим соплам подносится зажженная спичка, и появляется пламя. Я налил большую кастрюлю и поставил ее на примус. Но очень скоро звук гудящего примуса заглушил светлый детский крик. Я поспешил в спальню. Акушерка как раз заворачивала в полотенце что-то маленькое. Гертруд спросила: «Девочка?». Обе помощницы ответили в унисон, и для меня это прозвучало как голос ангела: «Нет, сын». Мы оба очень хотели сына как товарища по играм для четырехлетней Катрин. Теперь мы были очень счастливы.

Помощницы ушли. Я искупал маленького сына и под руководством детальных указаний Гертруд, которые она давала мне лежа в постели, надел на него распашонку и маленькую вязаную кофточку и завернул пеленку.

Юный член семьи к нашей радости частенько давал нам возможность услышать его крепкий голосок. Это продолжалось иногда до самого утра, пока не вставало солнце, и я не прощался со всеми, уходя на дневную работу. Маленький кричал непрерывно. «Это он укрепляет свои легкие», — говорили мы друг другу. Я стучал в квартиру над нами. Ильзе Фризер предложила нам помощь по уходу за младенцем. Она работала посменно вместе с женой Клозе. Так в первые недели жизни за нашим малышом ухаживали жены двух профессоров. Я тогда с юмором определил это обстоятельство как раннее начало академической карьеры. В институте в Городомле я работал в одной комнате с моим будущим шурином Освальдом Конрадом. Он знал о моем большом желании иметь сына. Утром я вошел в комнату со словами: «Он уже здесь», особенно подчеркнув голосом местоимение «он».