Города Северо-восточной Руси XIV-XV веков - [58]

В то же время условие «пусть чист без рубежа» для торговцев А. И. Пашков понимает как отражение «прогрессивной тенденции нарастания экономического единства страны, в своем дальнейшем развитии послужившего основой преодоления политической раздробленности и создания централизованного Русского государства. Эта формула отражала противоречие между растущим рынком и политическим дроблением страны и вместе с тем служила задаче разрешения указанного противоречия на определенном этапе его развития». А. И. Пашков указывает также, что «политика покровительства торговле, как она чолучила свое выражение в договорах, диктовалась прежде всего, конечно, фискальными интересами князей. Рост торговли означал рост княжеских доходов». С этим последним мнением А. И. Пашкова нужно согласиться. Действительно, княжеская власть руководствовалась стремлением увеличить свои доходы от торговли, и поэтому она даже митрополичьему дому не давала льгот в случае торговли «прикупом», запрещала ездить «непошлыми» дорогами, устанавливала наказания за объезд мытов и т. п., свидетельств чему немало в различных грамотах. Потребность князей в деньгах особенно возрастала в силу тяжелой необходимости уплаты больших денежных «выходов» в Орду, и забота князей о поддержании источников своих доходов в XIV–XV вв. очень отчетливо выступает в их политике. Эта забота и была основой договорных условий, направленных на предотвращение излишних стеснений торговле, которые могли бы воспрепятствовать ее развитию.

Но в самом поощрении торговли нельзя видеть отражения нарастания экономического единства страны уже потому, что, как правильно отметил А. И. Пашков, в основе экономической политики князей лежало стремление сохранить экономическую самостоятельность своих княжеств. Поощрение со стороны государственной власти развития торговли не есть явление принципиально новое для XIV–XV вв. в России и вообще совсем не обязательно должно быть связано с нарастанием экономического единства. Такое поощрение существовало и в политике князей более раннего времени, оно хорошо известно в любом не только феодальном, но и рабовладельческом обществе, когда не было еще никаких тенденций к экономическому единству.

Но несомненно и то, что политика облегчения условий торговли, проводившаяся княжеской властью, объективно способствовала подъему торговли, а вместе с ней — развитию купеческого капитала и росту городов. Необходимо лишь учитывать, что в изучаемый период торговля обслуживала феодальное хозяйство, и города, как торговые центры, способствовали еще укреплению, а не разрушению феодального строя, находившегося на Руси в XIV–XV вв. в стадии прогрессивного, восходящего развития.

Столь же осторожно нужно подойти к оценке денежного обращения в XIV–XV вв. и роли городов в этом процессе. Исследователь этого вопроса Г. Б. Федоров установил, что в первой четверти XIV столетия появилась новая денежная система на Руси, так называемый «низовой вес», отличный от новгородского веса, и в письменных источниках стал упоминаться быстро распространявшийся московский термин «рубль». По мнению Г. Б. Федорова, причинами возникновения новой денежной системы были рост городов, развитие городского ремесла, превращение городского ремесла в одну из основ внешней торговли, когда вывоз продукции городских ремесленников имел своим следствием приток серебра из-за границы и создал материальную основу для чеканки монеты. С другой стороны, борьба за единство Русской земли и независимость от татар должны были вызвать и осуществление московским великим князем важнейшей прерогативы самостоятельного государя — чеканку собственной монеты, что и произошло в Москве в середине XIV в. Г. Б. Федоров пишет, что «потребность в собственной чеканной монете на Руси во второй половине XIV в. была настолько сильна, что почин московского великого князя был сразу же подхвачен экономически наиболее развитыми княжествами — Суздальско-Нижегородским и Рязанским — и привел к серьезным изменениям в денежном деле Тверского великого княжества и Новгорода Великого». В начале XV в. монеты чеканились уже в 21 городе. «Никогда — пишет Г. Б. Федоров, — ни до, ни после Василия Димитриевича Русь не знала такого количества монетных дворов. Это наглядно показывает величину потребности в монетных единицах, вызванной подъемом русской экономики, развитием ремесла и внутренней торговли. При этом московская монетная система играла главную, а для большинства княжеств и городов — определяющую роль в формировании и развитии их монетных систем».

Однако утверждение Г. Б. Федорова о том, что городское ремесло в XIV–XV вв. стало основой для ведения внешнеторговых операций, ничем не доказывается. Есть некоторые данные о том, что продукция городских ремесленников Московской Руси действительно попадала за границу, но они крайне малочисленны. По отношению к концу XV в. они собраны В. Е. Сыроечковским. В отношении XIV в. у нас имеется, кажется, единственное упоминание о сбыте тверских замков в Чехию, откуда и попали в район Твери так наз. «пражские гроши». Между тем, Г. Б. Федоров аргументирует свой принципиальный вывод только этим последним известием, что совершенно недостаточно. Не только в XIV–XV вв., но и в более позднее время, при более высоком уровне развития городов, основой для развития экспортной торговли были все же продукты промыслового и сельского хозяйства, а не городского ремесла. В. Е. Сыроечковский в своей монографии о гостях-сурожанах конца XV в. показал, что хотя среди гостей было немало людей, вышедших из ремесленной среды, а может быть, и остававшихся по основной профессии ремесленниками, они очень часто торговали отнюдь не продуктами своего ремесленного производства.