«Города» и «замки» Хазарского каганата. Археологическая реальность - [11]
Я обращаюсь к более ранней, чем книга, статье С. А. Плетнёвой не с точки зрения выводов, а хочу обратить внимание на систему доказательств, применённых в ней (Артамонова O. A., Плетнёва С. А. 1998[6]). Подводя итоги разделу о слоях Белой Вежи, С. А. Плетнёва пишет: «Размещение жилых домиков на раскопанной площади (цитадели. — В.Ф.) несомненно подчинено определённому порядку — рядами»… «Выявленная рядность охватывает, к сожалению, только 16 построек в полупластах. Размещение остальных представляется беспорядочным». Остановимся. С одной стороны — «несомненно», с другой — незначительность выборки и беспорядочность остальных. Продолжим: «Разбросанные вокруг рядов остатки синхронных построек, погребов и ям затрудняют выявление проездов (дорог) вдоль них, т. е. возможности предположить наличие уличной планировки». Ситуация, кажется, ясна: из-за плохой сохранности слоя решение вопроса об улицах затруднено, но тем более неожиданно читать следующее заключение. «Однако рядность и вероятность существования (или начала формирования) улиц дают основание считать, что Белая Вежа превращалась из поселения в город» (Там же, с. 599) — Но вероятность не может служить основанием для выводов! В последнее время об этом пишут многие авторы. Всё приведённое находится в разделе, название которого без всяких оговорок определяет концепцию автора: «Городская застройка».
Необходимо пояснить, откуда могла появиться «рядность» в цитадели Белой Вежи. Она стала следствием прямоугольного плана и миниатюрности цитадели — размером всего, округляя, 55 х 65 м. Рядность в таких условиях не могла не появиться хотя бы в расположении первых строений без всякого стремления создать улицу, но затем и эта первоначальная упорядоченность нарушается. Впрочем, последнее заметила и сама С. А. Плетнёва.
История Белой Вежи — это в миниатюре история Тмутаракани. Последняя также была на некоторое время захвачена славянами, которые не оставили следов собственного монументального строительства, а на культуру города не оказали никакого влияния.
Не следует переоценивать значение Белой Вежи в истории Руси. Меня всегда занимало, каким образом маленькая Белая Вежа могла выживать в таком удалении от метрополии. Открытие последних лет намечает ответ на этот вопрос. В нескольких десятках километров северо-западнее Белой Вежи ростовский археолог Р. В. Прокофьев исследует у г. Белая Калитва на Северском Донце «древнерусское» поселение «Длинное», датируемое им XII–XIII вв. (Прокофьев Р. В. 2005). В какой мере оно современно Белой Веже, решать специалистам по хронологии керамики этого времени, жилища там пока неизвестны. Отмечу обращение автора к беловежским аналогам костяных изделий, а также упомянутые им салтово-маяцкие традиции в лощёной керамике. Таким образом, есть основания ожидать открытия на пути из Белой Вежи на Русь цепочки поселений, в том числе со славянской и древнерусской керамикой X — начала XII вв.
Как инженерное сооружение кирпичная крепость Саркела — инородный элемент, имплантированный в культуру каганата. В итоге образовался симбиоз византийской фортификации, уходящей корнями в римскую, и обычных для Хазарии примитивных жилищ-полуземлянок. Для выяснения структуры Саркела было бы гораздо важнее знать, что находилось на территории, охваченной рвом. С. А. Плетнёва пишет, что «саркельцы не селились вне стен крепости» (Там же), но именно этого мы не знаем, поскольку указанная территория осталась неисследованной.
Все силы Волго-Донской экспедиции были брошены на раскопки кирпичной крепости.
Как в отношении Саркела, так и в отношении Белой Вежи мнение С. А. Плетнёвой осталось неопределённым. То она «торгово-ремесленный посёлок» (как преемница Саркела) и «городок с синкретичной древнерусско-степной культурой» (1996. С. 157), то «древнерусский город».
По поводу культуры Белой Вежи. Вопрос очень важный для определения его социально-экономического статуса. Материальная культура Белой Вежи не сложилась в синкретичную, так как не произошло слияния культур разных этнических групп, её населявших. Прежде всего это видно по керамике. Белая Вежа не была котлом, в котором переваривались бы культуры разного происхождения, что как раз и должно быть одним из признаков города, каковым она всё-таки не стала.
Ошибочно считать изучение материалов раскопок Саркела — Белой Вежи завершенным. Оно должно быть продолжено без оглядки на существующие мнения. В первую очередь это относится к богатой керамической коллекции из собрания Государственного Эрмитажа, а также всему комплексу жилищ. В ещё большей степени необходимо новое изучение могильников Саркела — Белой Вежи.
В серии публикаций С. А. Ромашова об исторической географии Хазарского каганата одна посвящена его городам. Перечисляя «основные города» каганата, в их число Ромашов включает и «крупнейшую хазарскую крепость» Саркел (Ромашов С. А. 2004. С. 185). Отмечу сразу, что проблему «что считать городом в Хазарии» автор не рассматривает, поскольку его интересует лишь вопрос локализации её населённых пунктов, упоминаемых в нарративных источниках. С этой точки зрения работа Ромашова не подлежит здесь критическому рассмотрению. Обратим внимание, однако, на некоторые несоответствия в позиции С. А. Ромашова по проблеме «город». Следовало бы более строго относиться к терминологии: либо «город», либо «крепость». Это не только формальное требование. Обойти это противоречие автор мог, остановившись на термине «населённые пункты», с которого и начинается его статья (см. ниже определение Итиля Б. Н. Заходером). В другом месте публикации, вероятно, в невольной попытке обойти противоречие Ромашов называет Саркел «городом-крепостью» (Там же, с. 216).
