Города-государства Древней Руси - [17]
Историческое развитие Киевской земли шло в русле общерусской истории. Примерно к середине XI в. обращена знаменитая реплика летописца: «Новгоррдци бо изначала и Смолняне и Кыяне и Полочане и вся власти яко на думу на веча сходятся. На что же старешии сдумають, на томь же пригороди стануть»>{29}.
Киевское вече, являвшееся народным собранием, мы только что видели в действии. На нем вечники без князя обсуждают сложившуюся обстановку, изгоняют одного правителя и возводят на княжеский стол другого, договариваются о продолжении борьбы с врагом, правят посольства. В событиях 1068–1069 гг. вече вырисовывается как верховный орган народоправства, возвышающийся над княжеской властью. Вот почему киевскую государственность той поры нельзя характеризовать в качестве монархической. Перед нами государственное образование, строящееся на республиканской основе.
Что касается системы «старший город — пригороды», то первые ее проявления мы замечаем в начале XI в. Летописец сообщает: «Болеслав же вниде в Киев с Святополком. И рече Болеслав: „Разведете дружину мою по городом на покоръм“, и бысть тако»>{30}. Здесь, судя по всему, упоминаются пригороды Киева. Захват главного города означал распространение власти и на пригороды. Из Киева Святополк отдал распоряжение: «„Елико ляхов по городам, избивайте я“. И избиша ляхы»>{31}.
В летописном рассказе о событиях 1068–1069 гг. есть еще одна любопытная деталь, ярко характеризующая городскую общину. Изгнав Изяслава, киевляне «двор же княжь, разграбиша, бесщисленое множьство злата и сребра, кунами и белью»>{32}. Такого рода явления мы встречаем и в других землях>{33}.
Нет оснований квалифицировать эти грабежи как акты исключительно классовой борьбы. В древних обществах «совокупный прибавочный продукт, отчуждающийся в самых рааличных формах в пользу вождей и предводителей, рассматривается не только как компенсация за отправление общественна полезной функции управления, но и как своего рода общественный фонд, расходование которого должно производиться в интересах всего коллектива»>{34}.
В свете этих данных становится понятным внутренний смысл киевского 1068 г. и других грабежей. Князья на Руси существовали в значительной степени за счет кормлений — своеобразной платы свободного населения за отправление ими общественных служб, происхождение которой теряется в далекой древности>{35}. Все это способствовало выработке взгляда на княжеское добро как на общественное отчасти достояние, чем и мотивировано требование, предъявленное князю киевлянами: дать и оружие и коней. Князья в Киевской Руси должны были снабжать народное ополчение конями и оружием>{36}.
Итак, под 1068–1069 гг. летописец разворачивает выразительную картину деятельности киевской волостной общины>{37}.
Летописные сообщения конца XI в. — добавочные штрихи к этой картине. Становление киевской общины осуществлялось на путях утверждения демократизма социально-политических отношений. Недаром князья апеллируют к мнению общины даже в вопросах внутрикняжеского быта. В 1096 г. «Святополк: и Володимер посласта к Олгови, глаголюща сице: „Поиде Кыеву, да поряд положим о Русьстей земли пред людьми градьскыми, да быхом оборонили Русьскую землю от поганых“»>{38}.Олег, «послушав злых советник», надменно отвечал: «Несть мене лепо судити епископу, ли игуменом, ли смердом». Последняя фраза говорит о многом. Во-первых, она намекает, что за «людьми градскими» скрывались демократические элементы, почему Олег и уподобил их смердам. Во-вторых, из нее следует, что князь приглашался в Киев не только для выработки совместных действий против «поганых», но и для разрешения межкняжеских споров, где «людям градским» наряду с епископами, игуменами и боярами предназначалось быть посредниками>{39}. Олег не откликнулся на зов братьев. И эта реакция князя, по летописцу, являлась отклонением от нормы, ибо он «въсприим смысл буй и словеса величава»>{40}.
Год спустя в Киеве застаем «людей» в положении консультирующих князя. Тогда в Киеве назревали трагические события. По навету Давыда был схвачен Василько Теребовльский. Начался пролог к кровавой драме, кульминацией которой стало ослепление ни в чем не повинного князя. Святополк, замешанный в неприглядной истории с Васильком, почувствовав то ли угрызения совести, то ли страх за содеянное, «созва боляр и кыян, и поведа им, еже бе ему поведал Давыд, яко „брата ти убил, а на тя свечался с Володимером, и хощет тя убити и грады твоя заяти“. И реша боляре и людье: „Тобе, княже, достоить блюсти головы своее. Да аще есть право молвил Давыд, да приметь Василко казнь; аще ли неправо глагола Давыд, да прииметь месть от бога и отвечаеть пред богом“»>{41}. Очевидно, что «кыяне» тут — людье, городская масса>{42}. В дальнейшем те же «кыяне» переходят к активным действиям, указывающим на широкие полномочия киевской общины. Когда князья Владимир Мономах, Олег и Давыд Ольговичи собрали «воев» и выступили против Святополка, чтобы покарать его за причастность к ослеплению Василька, он «хоте побегнути ис Киева, и не даша ему кыяне побегнути, но послаша Всеволожюю и митролита Николу к Володимеру…»
Превращение России из мировой сверхдержавы в нищую страну — одно из самых трагических событий в истории человечества. Это крушение произошло в мирное время всего за несколько лет. По темпам и масштабу этот крах не имеет в мировой истории прецедента.В сущности, это было невиданное в мировой истории предательство. Его, по верному наблюдению А. А. Зиновьева, «совершили прежде всего высшие руководители страны, работники партийного аппарата, идеологические вожди и представители интеллектуальной элиты». Об этом предательстве идет речь в книге выдающегося российского историка И.
Данная книга посвящена одному из переломных моментов истории бывших западных земель Киевской Руси, времени окончательного формирования восточнославянских народностей и вхождения этих земель в союз с Польшей, в рамках Речи Посполитой.
Новая книга И.Я.Фроянова посвящена двум важнейшим проблемам истории восточного славянства — рабству и данничеству. Тщательно изучив доступные современному исследователю источники, автор приходит к выводам, существенно отличающимся от представлений, широко распространенных в новейшей отечественной исторической литературе. Рабовладение и даннические отношения он рассматривает не только как элементы производственных и социальных связей, но и как проявления духовной и нравственной жизни восточных славян VI-X вв.Для научных работников, преподавателей и студентов гуманитарных вузов, всех, кто интересуется древней историей России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга известного отечественного историка И. Я. Фроянова посвящена первому русскому царю и его политике. Иван Грозный и поныне — одна из самых спорных и загадочных фигур русской истории. Мнения о нем разных историков колеблются от самых положительных до резко отрицательных. Жестокий тиран, казнивший множество людей, — и мудрый просветитель, открывавший типографии и школы, развратник на троне — и выдающийся полководец, вдвое увеличивший территорию России, разоритель Великого Новгорода — и созидатель сотен новых городов, церквей, монастырей.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.