Город засыпает - [4]

— Степан указал меня в завещании?

Потом он сообразил, что завещание свое Степан, скорее всего, составил до того, как они с Викой развелись, и просто не успел его переделать. Если задуматься, то сам факт того, что парень, которому не было еще и тридцати, имел завещание, выглядел странным. Хотя Степан всегда был странным.

— Да, указаны вы и еще шесть человек.

Повилас мысленно прикинул, но смог насчитать только пятерых. У Степана и Вики имелись старшие брат и сестра. Брат был женат и у него рос сын. Кто мог стать шестым?

— Хорошо, куда надо подъехать? — он достал ручку и приготовился записывать адрес, но когда нотариус сообщил ему, где будет зачитано завещание, он замер.

— Все собираются сегодня на даче Клениных. Вы знаете, где это?

— Конечно, я много раз там был, — пробормотал Повилас, лихорадочно соображая, что делать. Дача, загородный дом, почти тридцать километров от КАДа, там будет Вика и вся ее семья. И он. Повилас не был к такому готов, он просто не мог себе такого позволить. — Но почему там? Это же… далеко и неудобно.

— Такова воля покойного, — торжественно сообщил Носков. — Ваша жена сказала, что два дня пыталась дозвониться вам и сообщить об этом.

— Бывшая, — с тихим бешенством прошипел Повилас. — Она моябывшаяжена.

— Да, конечно, простите, — все тем же равнодушным официальным тоном согласился Носков.

— А если я не хочу тащиться на эту дачу сегодня?

— Конечно, никто не будет вас заставлять. Вы потом получите письменное уведомление о том, каким именно образом вы были упомянуты в завещании. Полагаю, учитывая ваши изменившиеся отношения с семьей Клениных, вы не обязаны уважать волю покойного.

Повилас почувствовал себя так, как будто ему дали пощечину, хотя нотариус сказал абсолютную правду. Учитывая то, как они расстались с Викой, он ничего не был должен ни ей, ни тем более ее братьям. К сожалению, Повиласа воспитали католиком, его учили уважать умерших. И стараться выполнять их волю.

— Когда я должен там быть? — обреченно спросил он, с тоской глядя на часы. Те показывали начало третьего.

— Чтение назначено на семь вечера. Если все члены семьи успеют собраться к тому времени.

— Хорошо, я буду.

— Спасибо, господин Варнас. До встречи.

— До свидания, господин Носков.

Повилас повесил трубку и нервно побарабанил пальцами по столу. Глупо получилось. Теперь придется ехать, хоть и не хочется встречаться с Викой один на один. Пусть даже там будут другие люди, но все они ее родственники, и едва ли придут ему на помощь в нужный момент. Какой именно это может быть момент, он плохо себе представлял.

— Повилас? — дверь вновь приоткрылась, и в кабинет заглянула Таша. Убедившись, что после разговора по телефону он не занялся какими-то важными делами, она вошла, неся в руках несколько документов и блокнот. — Олег принес эти договоры, сказал, что с юридической точки зрения здесь все чисто, но у него есть некоторые возражения по формулировкам ряда пунктов, — она положила два прозрачных файла с бумагами перед Повиласом. — Он там все места отметил и заложил «флажками», просил вас посмотреть. Еще звонил Журавлев, просил напомнить, что вы обещали посмотреть коммерческие предложения рекламных агентств, которые он отобрал, а Лида принесла это, — она помахала в воздухе флешкой. — Это презентация, которую вы просили ее подготовить для встречи в понедельник… — она осеклась, заметив, что он как-то странно на нее смотрит. А он даже не слышал ничего из того, что она ему сказала. — Что?

— Таша, — медленно произнес Повилас, давая себе пару лишних секунд на принятие решения, но потом уверенно продолжил: — Будьте добры, соберите договоры, коммерческие предложения и эту презентацию, а также свои вещи. В семь вечера мне нужно присутствовать на чтении завещания. Вы поедете со мной.

— Хорошо, — если помощница и удивилась подобному повороту событий, то никоим образом не показала этого. Как и собственного недовольства необходимостью срываться куда-то во второй половине рабочего дня в среду накануне длинных выходных по случаю Дня России. Она лишь уточнила: — Мы едем прямо сейчас? Или вы сначала пообедаете?

— Нет, выезжаем через десять минут, — решительно сказал Повилас, переводя ноутбук в спящий режим и доставая сумку для него. — Это в области, так что чем раньше выдвинемся, тем больше у нас шансов добраться вовремя, пока не начались пробки. Вы зайдите в кафе на первом этаже и купите сэндвичей, кофе и еще что-нибудь, если захотите. На двоих. Мне как обычно. Хорошо? Через десять минут жду вас на парковке. В офис мы уже не вернемся, конечно, но обещаю потом доставить вас домой. Идет?

— Да, конечно, — она улыбнулась и, убедившись, что у него больше нет поручений, вышла из кабинета.

Оставшись один, Повилас тихонько застонал и снова схватился за голову.

— Малодушная ты скотина, Варнас, вот ты кто, — сказал он себе.

* * *

— Ну, па-а-ап! — в голосе Эдика причудливо перемешались нотки раздражения, возмущения и мольбы.

Настя Кленина, собиравшая вещи в поездку, поймала взгляд мужа и с трудом сдержала улыбку. Этот детский аргумент в сочетании с насупленным видом катастрофически диссонировал с исходным тезисом их сына о том, что он уже достаточно взрослый и имеет право ночевать в выходные на даче в одной комнате со своей девушкой, которую он пригласил поехать с ними, и спать с ней в одной постели.