Город - [3]
Такая вот окраинная петербургская осень. Нет, не в Коломне, но принцип — тот же. Вообще, осень в Городе всегда была для меня самой тяжелой порой. Казалось бы, странно: отчего именно осень?.. разве не зимой владычество Снежной Королевы становится всеобъемлющим? Так, да не так… Снег ведь, на самом деле, — радость. Сначала, с вечера, — мягкий и тяжелый снегопад, освещающий все вокруг каким-то нездешним, колеблющимся светом; потом, наутро, из окна — плавная нетронутая свежесть, осугробившиеся скамейки, объевшиеся снегом мусорные баки, кокетливые деревья — как вазоны с мороженым… Несешь ребенка в садик — хруп-хруп по белой целине… «хлуп-хлуп», — повторяет ребенок, и мы смеемся, все трое — я, ребенок и снег. Чем не счастье?
Конечно, счастье. Но сколько таких дней в году? — Раз, два, и обчелся, да и то — сугубо по недосмотру Королевы. Она, хоть и Снежная, но делает все, чтобы зима в Городе оставалась бесснежной, безрадостной, с мерзкой слякотью на хлюпающей одуревшей земле, с черной, солью траченой, наледью на тротуарах. А серая каша на мостовой? А воздух, липкий от мокрой пульпы? А грязное месиво — кучами вдоль улиц? А загребучие уборозавры и хамские грузовики, подающие задом? А автобусы, забитые потным, бесполым, агрессивным, забитым людом? Бр-р-р…
Но зима — все равно лучше осени. Потому что зимой есть куда сбежать; при всей зловредности Королевы, вокзалы отключить она не догадывается, что весьма неосмотрительно — ведь владения ее кончаются за городской чертой. А там, куда ей, сучке, грабли не дотянуть, там лежит-таки снег; там — чистота и свобода. Так что зимой, когда становится совсем невмоготу, всего-то и надо, что доехать до Финбана, вскочить в электричку и — бежать, бежать, бежать…
Почему именно с Финбана? Да потому что там быстрее кончается Город. На прочих направлениях Королева пустила метастазы — Царское Село, Петергоф, Павловск… Хотя и там можно оторваться. Но, опять же, эта роскошь — бегство к снегу — позволительна только зимой. Осень же, увы, — черта лысого. Осень в Городе — это та же зима, только без снега в пригородах. А май осенью так безнадежно далек, что, кажется — не дожить. И ноги вечно мокрые. Короче — мрак.
Мрак-то мрак, да без него никак. Не видевший ада — в рай не попадет. Ну, и так далее. Даже в этой мерзкой поре Города есть свое очарование. Петербуржцы и мазохисты поймут меня сразу. Остальных же отсылаю к авторитетному мнению нашего общего знакомого: «есть упоение в бою и бездны мрачной на краю». Первое — «в бою» — еще куда ни шло; но со вторым многие, в особенности, жизнерадостные южане не соглашаются. Некоторые даже пальцем у виска крутят: мол, тут, при всем нашем уважении, занесло господина поэта… какое же может быть удовольствие — с обрыва сверзиться?
Ах, южане, южане… Объясняю на пальцах. Полная свобода, обеспечивающая «упоение», возможна в двух и только в двух случаях: либо есть у тебя все, ну, то есть — все, о чем только можно подумать — и тогда уже ты можешь позволить себе любой крендебобель; либо, наоборот, нет у тебя ничего, ну, то есть — совсем ничего, ни крохи, то есть терять тебе ну совершенно нечего — и тогда ты тоже можешь позволить себе все. Свободен, воистину свободен! Такая вот простая петербургская логика. Осенне-зимний Петербург — это именно край мрачной бездны, иначе и не определишь.
Знавал я в институтские годы одного паренька со Ставрополья. На третьей или четвертой лекции по Истории КПСС наш лектор — бывший инструктор райкома и потомственный стукач — решил щегольнуть профессиональной памятью на лица и фамилии. Задав какой-то вопрос, он заговорщицки повернулся к скучающей аудитории и, выдержав паузу, торжественно вызвал ответчика: «Ну вот вы, Пастух, скажите!» Зал молчал; никто и не думал отвечать. «Пастух! — вторично воззвал лектор. — Я к вам обращаюсь!» Молчание… Игроки в «очко» на заднем ряду подняли головы, предчувствуя скандал. Лектор спустился с кафедры, и подойдя к высокому парню, раздраженно ткнул пальцем в его конспект: «Что с вами, Пастух? Почему вы не отвечаете?» Парень встал, и, помолчав, сказал жалобно: «Я не Пастух, я — Чабан…» Зал умер.
Так вот, обычно уже в октябре Петя Чабан начинал проявлять признаки душевного нездоровья, а ближе к декабрю был уже совершенно невменяемым. В мае он мало-помалу приходил в себя, потом уезжал на каникулы и возвращался поправившимся, улыбчивым и устойчивым, как табуретка; но потом наступала осень и все начиналось сызнова. Между прочим, Петя был активистом институтской народной дружины и мне неоднократно выпадало счастье исполнять эту сюрреалистическую повинность в его обществе и под его командой. Обычно он шел впереди, с красной повязкой на рукаве, даже в самый поганый дождь — без шапки. «Выходит Петр… Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен.»
Алекс Тарн — поэт, прозаик. Родился в 1955 году. Жил в Ленинграде, репатриировался в 1989 году. Автор нескольких книг. Стихи и проза печатались в журналах «Октябрь», «Интерпоэзия», «Иерусалимский журнал». Лауреат конкурса им. Марка Алданова (2009), государственной израильской премии имени Юрия Штерна за вклад в культуру страны (2014), премии Эрнеста Хемингуэя (2018) и др. Живет в поселении Бейт-Арье (Самария, Израиль). В «Дружбе народов» публикуется впервые.
События прошлого века, напрямую затронувшие наших дедов и прадедов, далеко не всегда были однозначными. Неспроста многие из прямых участников войн и революций редко любили делиться воспоминаниями о тех временах. Стоит ли ворошить прошлое, особенно если в нем, как в темной лесной яме, кроется клубок ядовитых змей? Именно перед такой дилеммой оказывается герой этого романа.
Бетти живет в криминальном районе Большого Тель-Авива. Обстоятельства девушки трагичны и безнадежны: неблагополучная семья, насилие, родительское пренебрежение. Чувствуя собственное бессилие и окружающую ее несправедливость, Бетти может лишь притвориться, что ее нет, что эти ужасы происходят не с ней. Однако, когда жизнь заводит ее в тупик – она встречает Мики, родственную душу с такой же сложной судьбой. На вопрос Бетти о работе, Мики отвечает, что работает Богом, а главная героиня оказывается той, кого он все это время искал, чтобы вершить правосудие над сошедшим с ума миром.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Студент Ариэльского университета знакомится с девушкой, которая одержима безумной идеей изменить прошлое посредством изменения настоящего. Сюжетная линия современной реальности на шоссейных дорогах Самарии и в Иерусалиме, в Ариэле и на Храмовой горе тесно переплетается со страшными событиями Катастрофы в период румынской оккупации Транснистрии и Бессарабии.
«…На бархане выросла фигура. Не появилась, не пришла, а именно выросла, будто поднялся сам песок, вылепив статую человека.– Песочник, – прошептала Анрика.Я достал взведенный самострел. Если песочник спустится за добычей, не думаю, что успею выстрелить больше одного раза. Возникла мысль, ну ее, эту корову. Но рядом стояла Анрика, и отступать я не собирался.Песочники внешне похожи на людей, но они не люди. Они словно пародия на нас. Форма жизни, где органика так прочно переплелась с минералом, что нельзя сказать, чего в них больше.
«…Бывший рязанский обер-полицмейстер поморщился и вытащил из внутреннего кармана сюртука небольшую коробочку с лекарствами. Раскрыл ее, вытащил кроваво-красную пилюлю и, положив на язык, проглотил. Наркотики, конечно, не самое лучшее, что может позволить себе человек, но по крайней мере они притупляют боль.Нужно было вернуться в купе. Не стоило без нужды утомлять поврежденную ногу.Орест неловко повернулся и переложил трость в другую руку, чтобы открыть дверь. Но в этот момент произошло то, что заставило его позабыть обо всем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Компания наша, летевшая во Францию, на Каннский кинофестиваль, была разношерстной: четыре киношника, помощник моего друга, композитор, продюсер и я со своей немой переводчицей. Зачем я тащил с собой немую переводчицу, объяснить трудно. А попала она ко мне благодаря моему таланту постоянно усложнять себе жизнь…».
«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».
«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».