Город страсти - [156]

Дуэйн вернулся в дом и принялся бродить по комнатам, думая о том, как он ему ненавистен. Он понимал, что надо пойти и утешить Карлу, но, чувствуя крайнее раздражение, все откладывал. Вскоре он очутился в гостиной, где среди прочих вещей стояли два рояля и чучело бурого медведя. Наличие музыкальных инструментов объяснялось просто – Карле время от времени приходили в голову фантазии сделать из близнецов концертирующих пианистов.

Медведь грозно возвышался в углу комнаты. Стоя на задних лапах, он достигал десяти футов в высоту. Его подстрелил один торговец легковыми машинами из Форт-Уэрта. Торговец, старавшийся соблазнить Карлу, приобщил мишку к «кадиллакам», которые Дуэйн с Карлой приобрели у него в разгар нефтяного бума.

Все ненавидели бурого медведя, включая Карлу, которая позднее призналась, что взяла его в отместку Артуру, ее архитектору, оказавшемуся полным разочарованием с романтической точки зрения.

– Его, наверное, до сих пор тошнит от мысли, что в драгоценной гостиной, спроектированной им, торчит зверь, – как-то заметила она.

– Откуда он мог узнать про него? – спросил Дуэйн.

– Я сказала. Откуда еще, Дуэйн. Теперь Артур меня ненавидит.

– Ну и ты ненавидишь его. Вы квиты.

– А в начале он был очень даже мил, – задумчиво проговорила Карла. – Ты не представляешь, как много мужчин на первых порах милы.

– И я был на первых порах мил? – спросил Дуэйн.

– Нет, ты вызывал жалость, как сейчас, – ответила Карла.

Дуэйн сел к огромному роялю и принялся бренчать на нем, сожалея, что не умеет хорошо играть. Исполнять музыку – это, должно быть, получше стрельбы по собачьей будке. Можно отрешиться от всего мира, и не нужно надевать наушники, в которых можно спариться.

– Какого лешего ты играешь «Чижик-пыжик»? – услышал он голос Джейси, остановившейся с бокалом вина в дверях.

– От нечего делать, – сказал Дуэйн, немедленно прекращая игру.

Джейси подошла к бурому медведю и какое-то время разглядывала его. Потом опустилась на корточки.

– А где его маленькая штучка? – спросила она. Дуэйн подошел и тоже взглянул. Раньше он мало внимания обращал на медведя, да и на гостиную тоже. Гениталии у животного напрочь отсутствовали.

– Бедный медведь, – вздохнула Джейси.

– Он не мой, – сказал Дуэйн. – Один торговец машинами из Форт-Уорта влюбился в Карлу и в придачу к «кадиллакам» по дешевке уступил медведя.

– Надеюсь, ты набил ему морду. Во-первых, он не должен был убивать беззащитного зверя, а во-вторых, беспокоить твою жену.

– Я не знал, что он беспокоил ее, – признался Дуэйн, который не только не набил ему морду, но и в глаза не видал.

Джейси медленно вышла из комнаты, и Дуэйн последовал за ней. Она прошла по холлу и направилась в одну из многочисленных спален, предназначавшихся для гостей. Возле кровати стояла большая сумка, а на полу были разбросаны компакт-диски и журналы.

По телевизору передавали какую-то викторину, но звук был выключен.

Джейси с усталым видом присела на кровать. Дуэйн встал в дверях, неуверенный в том, что его присутствие желательно, но потом он вспомнил, как ее глаза жадно искали его в зеркале и как ему захотелось ее поцеловать.

– Выкинь это из головы, – проговорила она. Дуэйн ничего не сказал и повернулся, чтобы уйти.

– Дуэйн!

Он остановился и посмотрел на нее.

– Ты не мог бы принести мне ту бутылку белого вина? – попросила Джейси.

Он пошел на кухню и принес то, что она просила.

– Прости, Дуэйн, если я набросилась на тебя.

– Ничего, другие набрасываются сильнее. Джейси подвинулась, давая понять, что он может присесть рядом.

– Нет, правда, прости. Я подумала совсем не то. У тебя был такой несчастный вид. Вместе с тем нет смысла ходить вокруг да около меня, желая любви. Ты все равно ничего не получишь, а мне не хочется тебя мучить. Сейчас у меня нет сил отказывать людям красиво. Я так паршиво себя чувствую, что меня не хватает даже на вежливый отказ.

– Не беспокойся, – улыбнулся Дуэйн. – Я привык к невежливому отказу.

Джейси тоже улыбнулась, но ее улыбка вышла вымученной.

– Здесь пустота, – проговорила она, прикладывая руку к своей груди. – Тебе кажется, что под ней бьется нормальное женское сердце, но это не так. У меня там стиральная машина, и в ней крутится белье. Иногда я работаю в медленном холодном цикле, в другой раз – в быстром горячем. Если загружать машину осторожно и по одной вещи, я вполне справляюсь. Полностью от грязи не удается избавиться, но если не перегружать машину, то с одним едва заметным пятнышком еще можно прожить.

Она встала, обошла кровать и раздвинула шторы. За окном было за сорок… вся земля приобрела пепельно-белый цвет от жары.

– Италия – не место для такой стирки, – добавила она, снова садясь и предлагая Дуэйну вина, но тот покачал головой.

– Слишком красивое? – спросил он.

– Слишком чувствительное, – сказала Джейси. – Там всего слишком много, что подбивает тебя любить.

Она посмотрела на него… не сердито, затем снова перевела глаза на окно.

– Я просто хотела постирать свое белье и приехала в нужное место. Это место под стать моему настроению – грязное, мрачное, душное и пустое. Нет никакой разницы между тем, что я вижу вокруг, и тем, что вертится внутри стиральной машины, которая работает безотказно.